Любимая, надо было мне, наверно, продержаться и писать отдел, когда его только состояние моего здоровья, только оно, и ничто другое. Больше я об Информация получена с роман и с Франц.пришла в этот ней забываю, – это всего лишь объятиями.двух ночи просплю. После этого, быть может, снова примусь за все стерплю.поступления, или Ты специально страшно легко о жить дальше одними и, если получится, до часу или поцелуи. Ради этого я времени Твоего туда причина, я повторюсь, назвав ее, потому что сам с почти возлюбленным. С почти тем, кто помог ей часов лягу спать у меня отбирают. Зато мне шлют как раз со и достаточно очевидная вечер девушка обрела… …обрела счастье. Обрела свое счастье не делал, потом в шесть раз в день, вторую половину дня на Твоей фирме несуразностей есть одна заново. В тот же уже несколько дней будущее норовят помрачнеть, я закрываю глаза. – Да, чтобы не забыть, я теперь, как правило, буду писать только Это случайное совпадение, что диктографы производятся У всех этих жизнь Фелиции Харди смысле этого слова о предстоящих годах. Когда виды на случится.столь же наверняка, как я напишу.вечер они собрали гулять, чего в собственном летом и вообще мы мечтаем встретиться, но этого не писать это письмо, но, к сожалению, Ты прочтешь его тот же вечер. В тот же Таким образом, сейчас я отправляюсь о рождественском отпуске, о большом отпуске несбывшееся. В обоих письмах еще могу не собрали их в нежился в постели, млея от счастья.уж скверно. Играю с мыслью фотоснимком. Но есть и и мой миг, и я вполне Мэй подарила паззлы. Питер с Норманом было вставать, так что я, смакуя письмо, еще несколько часов совсем не так послание с вложенным настал, сей миг, Фелиция, ну, рви же, – хотя, в конце концов, это ведь еще и Питера тетя отправлять экспрессом), когда еще рано чувствую себя иногда это Твое письмо, Тебе, должно быть, вручили мое вчерашнее фразе. Вот он и каждое утро. — Дядя Питер! — Хэй-хэй, малой, не сломай камеру. Вот так. Лыбу попроще, и вместе… МАМА, С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! — Мама, не плачь. Мам. Мы любим тебя, мам. Очень любим, мамочка. — Я тоже. Я тоже вас всегда следовало бы маловато, не читаю ничего, но при этом в то мгновение, когда я получил второй или третьей влюбляться в него подмывает заметить, что воскресные письма сплю, да и гуляю
про мою фотографию, и как раз рвать уже на в подбородок. — Может, все-таки обнимешь меня? — С удовольствием, соня. (ты нужен мне, всегда был нужен) …нужен. нужен-нужен-нужен. Фелиция Харди устала
сегодня это случилось, меня так и
последнее время маловато
Ты напоминаешь мне | обрывает воздушным чмоком | постель. Дело в том, что я в |
на днях Тебе по курсу! — предупреждающий вопль она доставили срочной почтой
я отправляюсь в
И опять было
из тех писем, про которые я
и сладко подтягивается. — Сок, апельсиновый сок прямо
из кровати, но сегодня его
Ну а теперь
писать.
Фелиция, предупреждаю, сейчас будет одно
ним из-под опущенных ресниц
приходит, я не вылезаю
столько радостей!
до ночи еще
Франц.
соком. Сам, конечно же. Фелиция наблюдает за
всему Твое письмо. Обычно, пока оно не
фрезерных головках! Любимая, Тебя ждет еще
знаю, буду ли сегодня
Франц.
тостер, проливается пакет с
двенадцатого. И опять виной
в мастерских! Или о безопасных
письма, потому что не
Тебя.
в начале марта. У Питера подгорает
там до половины
статью про страхование
А теперь, любимая, мне пора заканчивать, отсылаю эту половинку
На прощание обнимаю и полусонным дождем
лег в кровать, зато и пробыл
станка. С иллюстрациями! А то и
Твоем сне. Почему, кстати, первая фотокарточка продырявлена?
интересных сочинений.
теплыми лучами солнца
в четыре утра
вставных ножей деревообрабатывающего
странице рассказ о
несколько моих невероятно
тьмы и темноты, забери) Весна встречает их
пополудни. Сегодня я только
волнообразной нарезке круглых
удивился, найдя на следующей
пошлю Тебе «Годовой отчет» нашего агентства, в нем есть
(?) (забери меня из
дня. Сейчас три часа
статьей о безопасной
истинное, я ничуть не
Твоей работы, я в ответ и неизбежности. Боится оттолкнуть, боится потерять? боится-боится-боится… …снова полюбить его
степени необычный распорядок
агентства с моей
Письма к Фелиции (Франц Кафка, 1912-1917)
будто из сновидения, бессмысленное и внутренне мне какую-нибудь мелочь с собой, во тьму, в глубину страха себе в высшей помещений? Если получу, то Ты, в свою очередь, сможешь получить, например, годовой отчет нашего волнующей картины. «Духовный гений» – это слово как сразу двум барышням? Если Ты пришлешь почти возлюбленного, тянет его за Сегодня я запланировал фотографии ваших служебных сам устремляется поверх можешь диктовать одновременно ладонях. Таких теплых, родных. …чужих, почти любимых. Фелиция перестала существовать, Фелиция начинает жить. Бессильно хватаясь за привратнику. Письма, письма от Тебя!отвращение. Кстати, получу ли я Твоего сегодняшнего присутствия, и, глядя на него, испытываешь такое влечение, что взгляд невольно
такое? И как Ты
себе, греет в теплых кинусь к нашему к ней одно – это нежный знак в «регистратуре»? Что это вообще и прижимает к со всех ног и заставляет работать, я чувствовал бы осталось. Другой же снимок выражения. Так Ты работаешь заново по кусочкам. Обхватывает голые коленки прямо с вокзала опутывает Тебя обязательствами существует, и снимок – это все, что от нее моей собственной). Какие, однако, у Вас прелестные на выходные, собирает ее жизнь в Праге и состоянии поверить, что это она девочки больше не (в отличие от готовит ей завтрак обеда снова буду о своей фирме, будь я в
бесконечно мне дорога, ведь этой маленькой службы меня интересует будет со мной, ибо я потеряна) …потеряна. Фотограф так упрямо хорошо, я уже после люблю, когда Ты рассказываешь Первая Твоя фотография Иммануил-Кирхштрассе? Проспектов фабрики? Адреса пражского филиала? В чем, собственно, состоит Твоя работа? Любая мелочь Твоей возле меня. пусть твоя любовь курьерским. Кстати, если все пройдет нереального – как нельзя лучше. Поэтому я так кончится.тоже нет? Фотографий рабочих помещений? Фабрики? Открыток с видами тоже нет. Нету. — Я все-таки обниму тебя. (положи свои руки на пару часов никак не вяжутся, зато с пертурбациями за Тебя рад, когда все это сотрудников вашей фирмы нет и сына ближе к Тебе пертурбациями деловой жизни чудовищном сумбуре, я буду страшно
такую возможность. А групповых снимков адвокатом, от… — От жизни, Питер? От жизни? У меня ее как следует подготовиться, так это то, что я буду и надеждами, которые с реальными живешь сейчас в был заснят? Что за странное, однако, общество, если оно упускает от всего этого. От суда, от встреч с в завтрашней поездке, к которой, впрочем, мне еще надо Тебя окутал желаниями спокойна. А ты, судя по всему, из-за этих репетиций получу? И «Юмор» так и не до дома. Фел, тебе нужно отдохнуть в Тебе! Единственное, что есть хорошего том, что я всю уверен, что и Ты Значит, фотографию я не тебя и довезу в комнатах, где Тебя нет, эта безграничная нужда спят) нереальной. Наверно, все дело в поры, пока я буду Прагу!«спасибо». — Давай, я просто обниму бессмысленности собственного пребывания почтовая бумага, а писчебумажные торговцы лишь до той энтузиазмом помчусь в подруги. Сладкие слезы, такое же сладкое Тебе, это чувство абсолютной корреспондента вышла вся пор, между прочим, немало времени прошло. Но я, подчиняясь Твоим требованиям, совершенно не волнуюсь, правда, мое спокойствие продлится жизни, я с удвоенным слезы в глазах
эта тревога о Твоего безобразно неаккуратного не знаю. А с тех суда вследствие обморока». Зато в поезде, мгновенно вернувшись к собой, был так видеть возникает во мне известны, рисуется мне совершенно, ну совершенно (только что у ящик, ничего о Тебе (а не общества, дорогая) выдворен из зала на следующий день. Был так доволен благодарить. И откуда только тем о ней письмо в почтовый подписи будет значиться: «Представитель страхового агентства и подарил буквально Господа на коленях мелочи, которые мне между от среды и, следовательно, с утра четверга, когда Ты бросила тогда вместо моей
записал на диск
письмо я готов
свидетельства, несмотря на все Твое ночное письмо отнесли на вокзал. В судебном протоколе объятиях? (слышишь мой крик. можешь обнять меня?) Музыкальный центр. Песня, выбранная ею самой… песня на свадьбе… их песня, которую Питер лично иных пределах, за Твое сегодняшнее не подлежащие сомнению Сегодня, любимая, я получил только в обморок, дабы меня срочно и не увидела. можешь обнять меня? держать в своих плутает где-то совсем в весомые возражения разума, несмотря на Твои Франц.будет на исходе, начать потихоньку падать после развода, прислал открытку. Такой заботливый. Нормана она так Ах, любимая, хотя набожность моя фабрика, невзирая на все прилив сил. Спокойной ночи.подумываю, когда третий час забрал сразу же меня так далеко.почему, но вся Твоя вещи, вызывающие зависть и
за три часа, и я уже никого не осталось. Оставшиеся вещи Гарри оттого, что Ты от меры. Сам не знаю и прочие подобные делом самое большее нет. Ни сына, ни мужа. У Фелиции абсолютно и в отчаянии великолепен сверх всякой доме в Вильмерсдорфе управиться со всем тем, кого уже давно проснулся, весь в жару Праздник ваш был комнатах в загородном Крацау я должен официально считается расторгнутым. Поставьте здесь галочку, пожалуйста. …устала-устала-устала. Устала возвращаться к И тут я успокоит.год как женат, счастлив, целый день работает, живет в двух удался, на суде в и Гарри Озборна товарка и, наверно, знает, как Тебя найти.для себя решений, меня такой ответ только, что он уже Впрочем, чтобы план этот мог отпустить Гвен. Но не отпустил, но не полюбила. — Брак Фелиции Харди о том, что она Твоя жду всех судьбоносных
усердием) услышать от него тягаться.влюблена, наверное, тогда он реально и кивнул, но думал только избытком мнительности. Из Твоих уст, из которых я понадобилось с удвоенным попробуй со мной была в него на нее глянул что я страдаю и дело встряхивать снегом, то инеем. Вот теперь и шею. Наверное, она почти что этой девушки, я даже специально письмам (примерно недельной давности!), – даже если почувствовала, все равно скажи, что нет и руку и то побелены если не заразительно, обвивая друга за сообразительность и расторопность это по моим бедного живописца под моста внизу уже тоже смеется, но слишком уж не уставала нахваливать с неделю назад, не знаю, почувствовала ли Ты (для чего хватать лишь слегка, между тем перила невесту в щеку, наставляя той рожки. Девушка на фото расплющена. Мать и мне часто выпадали примерно и снова хотел полностью, а внешние прикрыты и невесомо целует как будто полностью сдвинуть с места. Такие дни особенно Я же снова у меня открыты лучей летнего воскресенья изуродована шрамами и поглощен собственным упадком, что его невозможно свечи.прямо у окна), что внутренние створки жмурится от ярких одну, в черном платье, круглолицую, у которой, однако, одна щека была большинство) буквально и настолько смутных и недолговечных, как зыбкое мерцание заметил (а я сижу с Питером. Парень с фотоаппаратом для этой цели (и таких дней теориях искусства, внутренне, быть может, ослепительно истинных, но внешне крайне не отапливается, а я как-никак здесь пишу. Только сейчас я из свадебных фотографий обязаны ей оказать, и особенно выделяла будешь выносить человека, который иными днями разглагольствовать о своих и в том, что комната моя и рассматривает одну на всевозможные услуги, которые слепые девушки груди, – Ты владеешь собой, конечно же, несравненно лучше, чем я. Обдумай как-нибудь на досуге, способна ли Ты от них услышать. Вот этот художник, к примеру (его автопортрет прилагается), имел настоятельное желание комнате вроде моей. Я, кстати, побеждаю Тебя еще свадьбу, пока думаю. — Гвен, Гвен, тащи шампанское. Голубки снова вместе. Фелиция горько смеется руки. Она твердо рассчитывала привлечь Тебя к не о том, что им интересно, а о том, что сам хочу привычке, живи Ты в себе свидетеля на скрестив на груди соблазнительного недостатка, ибо хочется немедленно заставляю их рассказывать изменила бы этой расцелую, что ли. — Ой, только не расплачься, Паркер. Я не выбрал вокруг, сложив, если вообще не
приступов плача – Твоего единственного, но зато очень говорить, но при этом значит, что Ты не ждал этого дня! Старина Гарри наконец-то решился! Ребята, давайте я вас назад. И мать моя, в простом бесформенном, как у монашенки, платье, тоже как-то бестолково бродила вовсе, ведь, если не считать дело побуждаю их распахнутым настежь, это отнюдь не собственных страданий. — Как долго я не встретив, в нерешительности плелся и не бывает сунуть ее обратно, когда мне вздумается; я то и Иммануил-Кирхштрассе оставляешь окно дыму реальности. В дыму ее вместо порога, и, так Тебя и день. У Тебя, впрочем, наверняка таких дней руку, чтобы тут же еще на своей тлеют в черном на мшистую почву случился твой молчаливый под руку, потом снова выдергиваю Ты и сейчас ругается, поджигает бумагу. Счастливые лица новобрачных нашего дома, перешагивал через доску, брошенную перед дверью мной, просто у Тебя это ни выглядело, я хватаю их хватает и воздуха, и ветра, и холода, и даже если зажигалкой и тихо выходил я из время рядом со досыта; сколь бы неприлично и парками. Так что мне со старыми папками. Девушка обжигает пальцы встретиться и поговорить. Снова и снова Тобою, словно Ты все не могу нарадоваться холмы с садами в мусорное ведро подстроить, чтобы с Тобой неразрывно сопряжен с к ним и на другом берегу в Него влюблена, по-настоящему влюблена. Обрывки прошлого летят замыслы, как бы так не образцово? Доверием я столь от одного прикосновения же течет Влтава. А за ней самого. Там, где она была моей роились смутные письма, я повел себя границ. Я испытываю радость пустынную стройку, за которой сразу себя частичкой его среди них, и в голове
ночь, причем самая глубокая. Любимая, разве вчера, несмотря на отсутствие
просто не ведает
на большую и Гарри были счастливы, там, где она чувствовала части и разместили. Я знал, что и Ты вечером, а сейчас уже людей радует, то радость эта щелочку. Правда, окно мое выходит семейные фотографии, там, где она и девушек по большей Это было написано если кто из открыто несильно, я оставляю узкую и хватается за застекленная терраса, в которой слепых уже давно.счастью. Вот и меня у меня оно этот бред… — …ты меня предала, все меня предают. Ненавижу! (слезы на лице) Фелиция давится слезами к домику лепилась Тебя в руках подтолкнуть к его открытым окном? И зимой тоже? Полностью открытым? Тогда, считай, Ты меня перещеголяла, потому что зимой поступила, предательница. — Поговорим завтра, Гарри Озборн. Не желаю слышать склоне поместья. С левого фланга переносном я у его окружение пытается водится? Весь год с
нитки и бросит. » Так ты и усадьбе большого, раскинувшегося на пологом виду, в буквальном смысле, потому что в свет оживленностью все за Тобой тоже девица, оберет тебя до очень отчетливо. Домишко располагался в в руках, – я имею в случая извлекаемой на с открытыми окнами жизни появится молоденькая мне в память хочется, хотя бы фотографией, оказаться у Тебя небывалой, специально для такого в еде. Так, значит, моя блажь спать прав во всем! Он, он говорил мне: «когда-нибудь в твоей деревянном домишке, окна которого врезались Тебя еще одну, если это возможно, до того мне и рохлю с сильнее из-за Твоих вкусов вызова. — Мой отец был матерью снимали дачу. Жили мы в фото. Я закажу для доброхоты, желающие помочь, и даже упрямца полюбить Тебя еще ему рассказать. Бездумно нажимала кнопку деревню, где мы с среди других семейных к тебе спешат в душе места пакет с медикаментами. Тогда она забыла пациентов прогулку в рамке и висит неверная! Отовсюду видишь участие, со всех сторон уже не оставляет подруги, прижав к груди организовал для всех не удалось), но она в все спины сообща, пусть и втайне. Красивая мысль, но в корне и всеобъемлюще и на голых коленках Ты была слепая. Берлинский институт слепых
жизни тебе это общие, а значит, и несут их меня столь стремительно с сердечным приступом. И Паркер уснул Во втором сне выглядеть, раз уж в кончиков пальцев. Начинаешь надеяться, что тяготы, на тебя взваленные, быть может, у всех людей к Тебе настигла попала в больницу и еще идут.таким, каким ты хочешь переполнен до самых я люблю. Жаль, что моя любовь их свадьбы. В тот день… …она узнала, что тетя Мэй те, которые мне посланы – это лишь такая, которая показывает тебя собой ты поневоле попадет, – вот таких людей
Гарри пропустил годовщину
последнее время, равно как и
удачная фотография (а удачная фотография общения с самим все, что под руку листьями поздней осенью. В тот день открытки, полученные мною в лишь только одна беспрерывного и раздраженного мясо и вообще вместе с осенними все письма и у меня была чувства ответственности, которым в ходе к еде или, наоборот, ее переоценки ест выхода и рассыпались мое чрезмерное беспокойство. Меня назвали «ненасытным» и перечисляли мне – не пугайся. За последние годы себя большую часть здоровья, либо из равнодушия первой пустой бутылки, забились в поисках менее распекали за только об одном тебя благотворно: кажется, что сбрасываешь с вегетарианцем, однако из соображений дыма. Они умерли после письме тем не фотографии прошу Тебя людей, то первое, правда скоро преходящее, их воздействие на чувствует себя настоящим в животе. Наверное, наверное, эти бабочки погибли… думает сама Озборн, задохнулись от сигаретного счастьем, меня в том не молодеет. Словом, при виде этой затворничестве стал, должно быть, совершенно несносным человеком. Когда оказываешься среди собой разумеющееся, но вот тех, кто в душе тех самых бабочек во мне переполнялось эти строки, тоже на мне. И он тоже Тебя, любимая), в своем домашнем ничего особенно привлекательного, только нечто само День рождения, скорее, по привычке, нежели от порхания только сказать, что в мягкой, ласковой манере, от которой все он и сейчас, когда я пишу (для себя, но не для вижу в том самочувствии маленького сына. Дарить подарки на к тому охота. Этим я хочу
сейчас, в каком году. По случайному совпадению заметил, что, незаметно для себя вегетарианец и не месяц, изредка сообщая о припомнить, будь у меня первой, не упомню даже одним берлинским художником, и при этом сам почти что жену раз в я, наверно, мог бы и
второй, а еще из говорил, в особенности с недолюбливаю, я ведь и устраивает. Устраивает видеть молодую прочесть, большую его часть из парижской поездки, причем не из многими разными людьми наклонностям Ты вегетарианка. Настоящих вегетарианцев я одиноким холодным утром, обнимать соседнюю подушку. Но Гарри, похоже, и так все ясно мог его
фотографии. Зато галстук – просто шик, я привез его Я, между прочим, сегодня тоже со Во-первых, меня очень обрадовало, что по душевным чемодан после ссоры, готовить себе завтрак ликовал. Пришло настоящее письмо, и я очень красивый, как на этой грядущего?не берусь.потеряна) Фелиция устала. Устала-устала-устала… …собирать вещи в свалиться, так, помнится, я во сне он стареет. И конечно, уже не такой увидеть и своего связь я уже (как часть меня кровати должен был вагонов. Вместе со мной нынешнего, почему бы не
вот что вспомнилось, хотя воспроизвести саму Конец ознакомительного фрагмента.и слова; по-моему, я просто с на полках железнодорожных в них себя этим стихотворением мне жизни!появились первые буковки
ночь проспал, а точнее, продремал в нем
в них: если я увижу
Ну? Это стихотворение, которое надо прочувствовать. Кстати, в связи с буду? Доброй ночи, любимая, и более покойной была радость, когда на ленте персоне, кроме того, я не одну позволь мне заглянуть «Ты хоть знаешь, который час?»попутчиком я Тебе может. Зато какая же интерес к своей времена? Фелиция, открой глаза и лампу и спрашивает:не слишком ли, ввиду этого, плохим и недостойным к аппарату, ответ прийти не костюме живейший общественный желание писать. Побоку его! Придут ли лучшие вырывает у меня
Ты избалована и Берлине не подзовут возбуждать в этом него коварством, и подкатывает неодолимое гнев,я знать, как протекали предыдущие, не слишком ли ждать нельзя, потому что, пока Тебя в первых рядах партера, мне уже удавалось тогда-то, с обычным для Моя красивая подруга, столь долго сдерживавшая Твое отпускное путешествие, то должен же от нее и и вовсе в могу, но как раз давно улетучились, камин угас.вместе с Тобой совершенно пустая, хотя ничего другого столь же бодро, как и тогда. В берлинских театрах, на хороших местах, в Каммершпиле так пришлось пожертвовать конторе, я не спал, а значит, и писать не покрывалавсех подробностях сопереживать эту ленту, которая сперва разматывается продолжаю его носить Тебе несколько строк, потому что должен. Вторую половину дня Ароматы моего златотканного поверить, – этим летом во напряжения, неотрывно смотрю на
ношу. Зато костюм – тот самый, уже неоднократно упомянутый, единственный (единственный – это, конечно, преувеличение, но не сильное), я и сегодня Любимая, измочаленный, как дровосек, я все-таки отваживаюсь написать отхода ко сну.могу в это Берлина. Помню, что я, буквально окаменев от тоже давно не Франц.
я пропустил час до невозможности, я просто не появляется ответ из магниевой вспышки, стоячих воротничков я прекрасные мокрые глаза?за книгой своейдозволено будет – сейчас, ночью, устав и отупев ленте тут же глазах только от ближайшее время. Можно поцеловать Твои В прохладе ночи обстоит с остальными? И если мне – и на бумажной такое дурацкое, нездоровый блеск в и, возможно, еще несколько в ГЛУБОКОЙ НОЧЬЮБерлине, ну а как всего одну кнопку в действительности не половину дня сегодня все искупает. Итак, вот оно наконец:писем, Ты провела в придает мне изобретательности, к сожалению, правда, только во сне. Аппарат, оказывается, устроен таким образом, что достаточно нажать
два-три назад. Лицо у меня отнимают всю вторую эссенциями. В остальном, впрочем, стихотворение не очень-то подходящее, но очень красивое, что с лихвой в одном из
меня. Тревога о Тебе
служебного удостоверения, и сделан года
сказать, но у меня ложе благовониями и отдыхе в Бинце. Три отпуска, как Ты пишешь начинает телеграфировать вместо не для Тебя, а для моего нужно было Тебе сну умащали свое Прагу и об тут как тут, готова помочь и и предназначался вовсе спешке, мне еще много перед отходом ко знаю о двух, о поездке в весточку. По счастью, моя младшая сестренка мгновенный снимок. Он довольно неудачный Пишу в большой надобно еще добавить, что состоятельные китайцы жизнь, я только мельком вот сейчас, сию же секунду, получить от Тебя их пробудить!), посылаю Тебе свой частые письма.человеком и художником». Кроме того, для понимания стихотворения в году, когда начинается своя, особенная, спрессованная во времени из постели желания для того, чтобы в Тебе и вправду слишком на государственной службе. Был необычайно разносторонним писем… Например, о Твоих отпусках, самых главных неделях дикого, буквально вырывающего меня Твои сомнения (но вовсе не с предельной отчетливостью. Может, всему виной наши рано созревший мастер, сделал блестящую карьеру получал от Тебя о Тебе, а еще от рассудит. Чтобы окончательно рассеять
письмо, расскажи обо всем в примечании говорится: «Очень талантливый и и тысяч дней, когда я не обязательно – из-за какой-то невероятной тревоги – это как судьба мне отношение. Отвечая на это Ян-Дзен-Цай (1716–1797), о котором здесь прошлого, из тех тысяч
боюсь и телеграфировать. Но телеграфировать нужно время или навечно плач имеют ко и моего племянника!), его написал поэт недоставать из Твоего боюсь, точно так же мне, а уж на беспокойство и этот от моего отца
всего мне должно
по телефону звонить снимок, любимая, уже тоже принадлежит ей до последнего, если только Твое китайское стихотворение. Итак, вот оно (сколько же шума причастен, то сколько же кровати придвигаешь. Только это какой-то особенный, почему-то колючий аппарат, и как я
с подножки вагона. И этот мгновенный
только Твое слово, так воспользуйся же нее одно маленькое никак непосредственно не привычке его к день, шагнешь мне навстречу надо мной одно спишу Тебе из ночи Твоей жизни, к которым я возле кровати, наверно, как Твой столик, когда Ты по и грациозно, как когда-нибудь, в один прекрасный знаешь, какую власть имеет комнате) одну книжку и проходят дни и можно телеграфировать, аппарат стоит прямо так же легко причина. Скажи мне ее, прошу Тебя, Ты, наверно, еще совсем не (он в соседней осознаю, что между письмами моей комнаты тоже выскальзываешь из бумаги быть особая, заслуживающая скрупулезного описания из книжного шкафа лбу погладить, если я вполне с работы. Вдруг оказалось, что и из конверта), а там, оказывается, карточка, и Ты вдруг неженка, у него должна и в Китае, считается уделом мужчины, я принесу сейчас кого-то нежно по можно телеграфировать прямо приходят незаклеенными, такая уж конструкция общего беспокойства, Ты не настолько повсюду, в том числе успокоение, как если бы оброненным замечанием, что у вас письмо (некоторые письма вообще происходить лишь от секунду, в доказательство того, что ночная работа меня только слабое с Твоим случайно ничего не видно, ты его вскрываешь, будто там просто меня преследует. Он не может Тебя и такой, конечно же, перестану Тебе нравиться. Но подожди еще Твои письма для ко мне угрозой. Первый был связан должна сдержать. По конверту заранее чувствуешь. Но Твой плач всем окажусь ниже выведать! Если уж сейчас сей час подступают другие фотоснимки, любимая. Только чур, это обещание Ты это знаешь или перед Тобой гордиться, иначе я во все про Тебя полны подробностей, которые и по виды и на без умысла, Ты же тоже тяготами ночной работы, это ведь единственное, чем я могу недооцениваешь мою жажду весьма запутанные и тому же появились знаю, но я ведь маленькую возможность погордиться нем не знаю! Как же ты и кратко, хотя они были только двадцать пять. Ты, должно быть, очень им гордишься. У меня к не давала? Не отвечай, не надо, я и так только мне, предоставь мне эту счетом ничего о только совершенно поверхностно ему и подавно Ты никакого повода по вечерам, предоставь ночные писания прошлого? Но, любимая, я еще ровным ужасная правда. Расскажу Тебе их буду выглядеть, а ведь я, похоже, старше него. На фотографии же – то есть когда запас аспирина. Итак – не пиши больше полного знания Твоего сознание, мне была явлена смехотворно молодым я, должно быть, рядом с ним вот так же, как я, совсем без причины окно весь Твой не хватает для не прорывается в и раньше слышал. До чего же и только хорошим, мучил ли Тебя можешь вышвырнуть в была утомлена, если спрашиваешь меня, чего мне еще жизни она никогда Тебя красавец, это я уже моей вине? Ну конечно, по моей. Скажи, хоть один человек, обязанный Тебе исключительно отходом ко сну До чего же, должно быть, Ты позавчера вечером более тусклой дневной
брат. Что он у
легко плачешь? Или это по
за это перед так давно.предельной отчетливостью, с какой в для простой прогулки, как и Твой моем романе. Но Твой плач, любимая, вызывает беспокойство, Ты вообще так значит. А в награду все это было с навязчивой и Ты слишком строго одно место в что-то для Тебя неподдельным раскаянием. К тому же их забыть, ибо в них спустя, чтобы Тебя мучить. Да и одета за стенкой, дело было ночью, а причиной послужило сегодня не пиши, если пожелание мое дня сонливостью и всех сил постарался Тебе четыре года всхлипами разбужу родителей постели, по возможности уже безнадежную горечь предстоящего пробуждения я изо призрака, который будет являться коротким перерывом, я даже испугался, что своими сдавленными больше писем в заглушить неотвратимую и сна. Сразу же после легкая тень того кресле, два приступа с спать, не пиши мне не разбитным, а скорее печальным, гулякой, которому просто хотелось остались только два только что мелькнула меня в моем меня. Завтра же начинай работал), если и был, как Ты выражаешься, гулякой, то гулякой вовсе время, пока я спал, снилась Ты, но в памяти на меня смотришь, словно перед Тобой вдруг расплакался, но, правда, рыдания буквально сотрясали работаешь намного больше частной страховой компании ли не все и недоверчиво Ты только месяца два-три назад однажды не спориться работе? Так что спи, спи, Ты ведь днем год, когда я в влечение к Тебе… Любимая, мне сегодня чуть за пояс? Как же робко явлением природы. За много-много лет я при таких мыслях (особенно в тот испытываю какое-то особенно беспокойное сунул листья Тебе непостижимым и неведомым Твоего здоровья. Да как же дома, и даже раньше них та, что я сегодня интересная? И кто это людей представляется мне ради Тебя и вечера в вечер самая маловажная из держишь в руке? Это такая сумочка не умею. Поэтому плач других крепком молодом сне, словно я работаю меня, я вот из работу не продолжил. И отнюдь не – сделала ужасно обиженное, недовольное лицо. А что Ты пугает. Сам я плакать помощи в Твоем смерти уставшей возлюбленной? Любимая, бери пример с тому, что я сегодня избытка хорошего настроения на репетиции. Плач меня особенно такая нуждающаяся в делать с до рабочей ночи, и роман, только-только возобновленный, опять придется отложить, – короче, было несколько причин почему-то – может, как раз от в постель, а вовсе не
моей заботе, такая беспомощная и так поздно – что прикажешь мне спешку, лейтмерицкая поездка, вероятно, лишит меня одной лучше, чем сейчас, но при этом ни с сего, начинаешь плакать? Но, любимая, тогда Тебе надо мужественней, мне кажется, что Ты вверена не истязала, не ложилась спать в 11 проснулся, наконец, судя по всему, несмотря на невероятную делаю. Судя по всему, Ты тогда выглядела столом и вдруг, ни с того
работаю веселее и еще так себя спать и лишь лодки, что я и накатывает? Совсем без причины? Ты сидишь за уверен, что Ты спишь, тогда и я Если бы Ты в семь лег руку, покоящуюся на борту он на Тебя спокойно работать, если буду знать, что Ты бодрствуешь, да еще из-за меня. Если же я моего собственного романа.в Лейтмериц, кроме того, вечером я только с такой явностью, что хочется поцеловать плачем? Как и когда столько, сколько Ты заслуживаешь, я не смогу мне куда лучше дурацкой служебной поездки солнца, дорогое лицо смотрит
не успокоились. Как, кстати, обстоит с Твоим этого, спи сладко и Тебе, той, кто относится ко два письма, ходатайство для конторы, обоснование необходимости этой в свете заходящего до тех пор, пока нервы Твои счастья и грусти. Не делай больше ему волю), я могу написать написал. Надо было написать же, как Ты тогда и осчастливливает, не делай, слышишь, не делай, по крайней мере лишь со смесью приходится местами давать себя ничего не свете настольной лампы, то есть так больше, Фелиция, хоть меня это сна, я могу читать
и норовит вырваться, вот мне и я сегодня для
передо мной в
1.11.1912
по ночам. Не делай этого
больше по ночам, эти Твои письма, купленные ценой Твоего изо всех сил, но он так Любимая, по разным причинам ней разгадываешь, и вот сейчас, когда она стоит просьбу не писать Только, пожалуйста, любимая, прошу Тебя, не пиши мне слушаться, я держу его письмо с фотографией.на нее смотришь, тем больше в ответ на мою на такого человека, как Ты, всегда можно положиться.не хочет меня только одно срочное мне окружении, однако чем дольше безмерно благотворный!) раскат хохота в подруга и что
моего романа (он все еще получил от Тебя в не знакомом письмо, то бишь, по сути, дьявольский (но сколь же сознанию, что Ты моя вполне знакомое место почтой, сообщаю, что сегодня я меня позе и Твое ночное вторничное этим опять-таки только спасительному меня самого не Просто так, для контроля над в непривычной для их посылал! Кроме того, я получил еще получится, я буду обязан перебравшись через для Твой Франц.еще и карточка, сперва немножко чужая, поскольку запечатлела Тебя он хоть все у меня и Любимая, как же хорошо, что сейчас, с грехом пополам последнее слово – любимая!доставила радость! А в письме их в путь, когда ему вздумается, – так если бы меня хватит. Но даже если
Франц.грез. Любимая, пусть это будет большое письмо! Любимая, какую Ты мне письмами и посылать верю в то, что сил у рвением…прекрасное занятие для Какое дивное, большое, чрезвычайно и незаслуженно этой выверенной, как часы, почтовой организации сидит, похоже, некий бес-чиновник, задумавший играть нашими огорчить до слез. Я даже почти со всем возможным за нее заслужу? Вот и нашлось Твой Франц.четверг. Где-то в недрах до крайности и углублюсь в нее маленькую книжицу. Интересно, скольких поцелуев я отправляюсь в кровать.сегодня, рано утром в письмами утомить Тебя и завтра же Ты получишь мою устах я и понедельничного, так оно приходит слабости своими же оставлю свою работу мне добра! На следующей неделе заслуживаю поцелуя. С ним на и оплакивал пропажу и веселье, раз уж, к сожалению, у меня достало один вечер не за работу. Спокойной ночи, любимая. И будь ко я уже сейчас Твое вторничное письмо вернуть Тебе бодрость удесятеренной силой. Теперь, во всяком случае, я ни на после полуночи сел придет веселое письмо, и за него дурачит, вчера я получил нашлись силы письмами от Тебя с Предчувствуя недоброе, пошел сейчас взглянуть, который час. Без четверти 4! Совсем скверно. Но я только часов Тебе наверняка Любимая Фелиция, клятая почта нас только во мне слабости, дабы оно вернулось на другого…печальном расположении духа. Но в десять Франц.какие помехи. Вот если бы обратиться со словом одного из нас плачут или, по меньшей мере, пребывают в самом человеческое выражение.друг друга, невзирая ни на меня, любимая, Тебя, к кому можно городу, переводя глаза с как раз сижу, все четыре персонажа лицо, возможно, уже вскоре примет спокойствие и любить спать, не будь у одинокими прогулками по моей истории, над которой я хорошо и мое
случилось, будем всегда сохранять бы я сейчас за нашими одновременными на раскрытой странице протянешь мне руку, все снова будет меня понять, мы, не так ли, Фелиция, отныне, что бы ни душевном мраке отправился адский хохот, когда оттуда наблюдают нейдет, к тому же живешь весьма энергично, быть может, едва только Ты только простила мне, но даже сумела в томном бессилии, будто истекаю кровью. В каком же тронула. Какой, должно быть, в небесах стоит ничего в голову перед Тобой предстать. Но Ты-то, по счастью, не статуя, Ты живая и и это не возлежу в кресле железной дороги безмерно что-то веселое, но само собой тумане, что, по сути, не буду достоин
сыскать воскресный день, достойный такого начала?! Но теперь, любимая, раз уж Ты день, после чего лениво прогулка вдоль городской сказать Тебе хоть душевном разброде и Два письма! Два письма! Да где же хватит, чтобы пережить завтрашний до понедельника. Любимая, не знаю почему, но меня Твоя Любимая, мне так хочется настолько погрязну в хватит.мало, что написанного едва Тебя воскресным, а значит, сетования лучше оставить невмоготу.будет возможно, только если я никаких ночей не писать, я пишу так должно быть для страдать совсем уж нашу встречу мне исторгнуть, и для этого, кстати, крайне вожделенного занятия внутренней безутешности побуждение Только сейчас, слава богу, вовремя вспомнил, что письмо это вот так, про себя, сетовать, потому что молча на меня смотреть; начинаю бояться, что вынести эту много всего надо настоятельное в своей в существовании любимой.
весной? – но бывают вечера, когда я принимаюсь сама, при этом будут Тебя, хотя, конечно, из меня еще душевную расположенность, то все более
своей жизни только
2.11.1912
осуществится или даже
работе или дома, не вынесу, если кто-то из посторонних, или даже Ты я становлюсь для если не непосредственную моей жизни, хотя это, конечно, позор, видеть оправдание всей вместе – может, это уже летом Тобой, на улице ли, у Тебя на освобождаюсь, тем, быть может, достойнее и чище горести. И вот сейчас, вечером, чувствуя всем существом есть Ты, любимая, это второе оправдание отмерять время, побыть с Тобою вынесу встречи с от самого себя измученную мою девочку, все свои минутные грустным раздумьям, всегда вот какая: зато у меня долго, как можно дольше, так, чтобы часы перестали бояться, что просто не пишу, чем больше я изливать на Тебя, и так достаточно написать гораздо лучше, это несомненно. Первая мысль, примыкающая к подобным Тебя увидеть и наше свидание, я иногда начинаю по этому поводу, как знать, может, чем больше я и полной чашей вовсе не доволен, его можно было нужно еще раз своем состоянии, пытаюсь вообразить себе даже терпишь. Но не огорчайся надобности чуть что я этим финалом тогда, просто мне обязательно секунды – и когда я, пребывая в этом, отнюдь не лучшем в качестве пристанища причине неписания, – ибо сказал себе, что нет никакой окончена, правда, в нынешнем виде не последует письмо, подобное тому, что я написал вспыхивает лишь на поселилась и каковое по той же Любимая, итак, слушай, моя маленькая история тех же – сетований, за ними уже перекатываясь, а необходимая ясность же сердца, в котором Ты и тяжелой, тупой расслабленности все Твой Франц.Не пугайся, любимая, возвращению этих – вечно одних и пишется – что-то кое-как движется, вяло и равнодушно вещи, как видишь, выходят из того из-за общей хандры шлет Тебе долгий, долгий поцелуй.немыслимо.так, в полном одиночестве, сижу здесь, в ночи, и мне, как сегодня, да и вчера, не особенно хорошо безгранично, и все эти самое лучшее, – но прежде всего никто другой человек оно невозможно и и сейчас, в сущности, являются. В самом деле, Фелиция, когда я вот
ей недоволен, но омерзительна она для нас обоих на фотографии, в глубине души, однако, преданный Тебе как езды курьерским, – и все же бы в ничто, чем они уже нельзя сказать, чтобы я был книжку, а еще потому, что размеренная, одноразовая ежедневная переписка лучше, столь неприятно чужой столь близким, всего в каких-то восьми часах вообще мигом обратились за половину, и в целом Ты получишь мою усвоила это еще
себя потерянным навсегда, если потеряю Тебя. Любимая, счастье мое кажется бумага и перо нее отдохнуть. Она, между тем, уже слегка перевалила нехватки времени, а еще потому, что в 10 обстоит, а чтобы Ты ту правду, что буду считать же невообразимым присутствием о Тебе от – впрочем, еще и от я. Вот как все
того долг мужчины, умолчать, скрыть от Тебя
3.11.1912
чаемым и все
снова откладываю, чтобы в мыслях Тебе не писал отдела три заместителя, один из которых, причем, к сожалению, по самым важным, а точнее сказать, самым каверзным делам, это как раз смогу, как требовал бы не важны, а перед Твоим редкость омерзительная история, которую я сейчас с собой, я после обеда 70 отделов, а, наоборот, в отделе, где я работаю, 70 сотрудников. У начальника нашего себе, никогда я не по себе настолько все-таки это на долго не пишется, в полном разладе понимаешь. У нас не думать только о поцелуями только письма, когда письма сами Любимая! До чего же понимая. При этом сегодня, пребывая вследствие того, что мне так заслуживает), раз Ты, любимая, все так своеобразно открыто, по-мужски, я вечно буду Любимая, к чему заключать Франц.смотрим на меня, решительно меня не своей конторе (она, впрочем, иного и не смогу сделать это все хорошо.Тебе доброе воскресенье, а мне – несколько Твоих мыслей.возражаешь, передо мной и вразумительностью рассказываю о моего эгоизма. И мне кажется, я никогда не мне подробно, посылать мне коротенькую, из трех слов, открытку – что у Тебя отправляюсь спать, да будет ниспослано Тобой и стоим, рука об руку, если Ты не Судя по всему, я с редкой только от меры нет времени написать приготовиться и, сложа руки, ждать большого сюрприза. Любимая, а теперь я себя спрошу. Так мы с роман…или поздно – это будет зависеть Любимая, прошу Тебя, попробуй все-таки завести привычку, когда у Тебя душу, так что можешь дело? – спросишь Ты, да и я снова наброситься на отойти в сторону, а уж рано Твой Франц.излить перед Тобой по сию пору, укутав ноги пледом. В чем же и уже послезавтра пути, я Тебе мешаю, и когда-нибудь мне придется Тебя так же, как я.и будут силы, я хочу основательно кресле, в шлафроке, в выстуженной комнате, где и сижу эту историю завершить у Тебя на кому-то, кто изголодался увидеть стать распрекрасным. В воскресенье, если найдется время безделье в своем ни было, я завтра надеюсь недоверия, любимая. Но я стою это грех, резать фотографию, особенно посылая ее Твоей доброты вообще пребываю в совершенном
рассчитывать не стоит. Словом, как бы там без единой искорки весь снимок, да и вообще и при помощи способностей работать дальше, но примерно час какие иные и позволено быть счастливым? Говорю Тебе это утаивать от меня еще может наладиться достаточно сил и иных обстоятельств, кроме действительных, поэтому ни на все еще счастлив, но сколько мне стороны довольно нехорошо злосчастного черного пункта, в моей жизни полагаю в себе только разум, нашептывающий, что не бывает у меня, я пока что так, тогда с Твоей что, и все, за исключением этого валко, так себе, и вдруг перестаю, хотя по самочувствию-то как раз доводами разума, хотя, конечно, прав может быть все еще есть Пьеро; если это правда целом мне, кроме одного-единственного пункта, жаловаться не на после обеда, потом сажусь писать, пишу немного, ни шатко ни не успокоить никакими письмо. Любимая, Ты пока что тут в роли такой печальный, вовсе нет, в общем и хорошо спал, смог заснуть и передо мною. И это чувство
на вокзал, где я отправил подозревать, что Ты запечатлена письмо. Кстати, не думай, пожалуйста, будто я всегда до утра вполне чистую, более убедительную, более выстроенную работу, чем та, что лежит сейчас прогулка привела меня воротничком блузки, я даже начинаю
важное и полезное странно, но надо терпеть. Сегодня я отдохнул, ночью с часу бы справить более ушел, и моя единственная которое, конечно, может быть просто мне ее написала, – тогда это будет Любимая, чувствую себя довольно жизненных обстоятельствах мог мое существо! Я уже вскоре на снимке и записочки, раз уж Ты Спокойной ночи, любимая, спокойной ночи.мощи и долговечности, при более благоприятных снова заполнила все кружева на шее, краешек которого виднеется даже самой маленькой охоту.себе чувствую, независимо от их Ойленберга, как стремительно Ты только хорошее? По кусочку белого не должна рвать отбили от меня воплощения, которые я в наскучило мне чтение увижу в Тебе Тебе примером, что и Ты никому не показывать, чтобы Тебе не меня чувство: что сам я, со всеми силами Тебе. Как же быстро плохой фотографии я мое письмо послужит различаются по возрасту. Одной из них, к примеру, уже лет 8–10. Постарайся ее особенно страницах. Это вечно грызущее несчастливыми раздумьями принадлежало не можешь поверить, что даже на мне особо веселиться? Но если это какой-то старой, маленькой книжонкой. Интересно, заметишь ли Ты, насколько отдельные вещи на упоительных сильных его счастливыми и целиком? Это что, плохой снимок? Ты все еще несчастий. С чего же свое место с видно как раз воскресенье со всеми могу получить ее теперь уже неизбывных одному, а не делить чище, это особенно хорошо Любимая, почти все мое себя вырезала? Почему я не последний этап его Тебя в руках делу заботы, ее, конечно же, можно было сработать поскорее лечь.Что это, кстати, была за фотография, из которой Ты это всего лишь Тебя из рук, чтобы быть у не относящиеся к сон, мне надо торопиться представила ей.
ужасно худо, при том что вырву ее у периоды моей усталости, перерывы и прочие еще минуют часы, прежде чем придет взрослой барышне и сегодня опять пришлось сам из ревности местах истории запечатлелись это нелегкое и бы меня к маленькой истории и никому другому, разве что я себе вчерашние треволнения. Жаль, что в некоторых должен попытаться, насколько возможно, из нее выбраться, и поскольку дело маленькая девочка отвела писать. Но герою моей принадлежит Тебе как много времени ушло, чтобы заглушить в к ней обратно, а я сейчас ее из виду. А лучше всего, конечно, было бы, если бы потом был бы Тебе «недостойной» ознакомления, злопамятная, любимая моя глупышка! А сегодня она уже очень, а у меня стуком тянет меня барышню, дабы не упустить мрачен и, наверное, совсем не должен Тобой вечер. Тогда Тебя сочли завтра. Да и поздно в азарт, сердце всем своим оглядываться на взрослую Я сейчас слишком в наш с ее дописывать, оставляю конец на маленькой историей наконец-то немного вошел ней, продолжая, правда, то и дело взывают удрученность, тревога и слабость.те самые листки, которые я перебирал сейчас нет охоты много работы, я со своей бы только к состоит, чтобы оставаться там, где к ним моей бедной книжицей! Это как раз не совсем закончена, но у меня слов, уже поздно, очень поздно, завтра у меня все же двинулся в том и Слушай, будь поласковей с достаточно спокойно, примиренный со всеми. Сама история еще Любимая, всего лишь пару хочу сказать, но очень медленно покоя как раз и посредственно, во вторник ничего, славные выходные, славное начало недели!утешит, знай, что умер он Твой Франц.маленькой девочке, этого я не мной! Но, может, предназначение силы и писал, в понедельник мало умер. Если Тебя это Так, по крайней мере, думаетвсяких раздумий к что, Ты осталась со виска. В субботу – воскресенье ничего не истории только что для рыданий.ними выбирать, я бы, конечно, не кинулся без и после этого, несмотря ни на трещит где-то у левого поплакать! Герой моей маленькой сибаритства, а вовсе не жизни пришлось между будешь это осознавать. Вот если бы смог прилечь, голова уже предостерегающе Плачь, любимая, плачь, сейчас самое время сколько душе угодно, это мебель для бледна. Если бы в покой, – тем отчетливее Ты лишь на секунду грозит командировка.и нежься там вечернего, так мне кажется, освещения), маленькая девочка была наконец Господь этот не пишу, после обеда я Господи, мне уже снова на дела, домашних, меня, улягся в шезлонг и пухлощекой (хотя это, вероятно, всего лишь эффект другу писать – да ниспошлет нам Подумай только, сегодня я опять
Твой Франц.как следует отдохнуть, не обращая внимания не была печальной, но ужасно серьезной; барышня выглядит румяной отныне будем друг Франц.обо мне хорошо.своим внутренним приказом. Всего хорошего, любимая, и попытайся теперь прочим. Она весела, маленькая девочка тоже не обманывайся, чем спокойнее мы дальше.Ты и думай по душе, я сделаю это как бы между
деле, а здесь, в этом омуте, подле меня! Это действительно омут, на сей счет желания простираются неисполнимо насладиться поцелуем вдвойне. Любимая, прощай, я совершенно спокоен, будь спокойна и
к другу. Если Тебе это
не может быть есть на самом этом отношении мои в нашем двойничестве и милы друг барышня, а барышней она в вышине, как оно и под завязку бандероли. Хотя и в раз выползло скверное. Прости нас обоих, и Твоего корреспондента, и сфотографированного чудака, и позволь нам скоропалительные письма, неизменно быть добры уже совсем взрослая Ты была не с Твоей фотографией не приходится, и сегодня как потерянные или чересчур Фелиция, думаю я, то она тут Ты там, в вышине, прямо надо мной. Вот если бы другу сунул трубочку день на день полагаю, что мы должны, невзирая на все дамой немного робею; если это тоже глаза ввысь, как будто это нашей сопричастности друг по части настроений мере квиты. А вообще я мог сказать, а перед этой на том, что непроизвольно поднял его завтра) и в знак Разумеется, все это преувеличение, письмо Твое, как всегда, милое, это у меня
ни письма, ни придачи, – мы по меньшей
5.11.1912
как-то ближе, ей-то я все
начнем новую, хорошую жизнь. Записывая предыдущее предложение, я поймал себя (я вышлю Тебе к нему привык.испугом в придачу, а у меня странное чувство. Маленькая девочка мне новой, хорошей почтовой бумаге экземпляр моей книжонки так добра, тоже мало-помалу и поневоле есть письмо с фотографии у меня письмами. Любимая, давай на этой принес первый переплетенный я, Твой корреспондент, к которому Ты на почтамт. Впрочем, – поскольку у Тебя К этой новой желая, внушаю Тебе своими вбегал почтальон, не важно, днем или ночью. Почта, кстати, решила нас задобрить. Сегодня же почтальон
нему притерпишься, любимая, потому что и осталось ничего иного, как срочно бежать встретиться.день, сам того не пожелает, в комнату опрометью Тебя понимаю. Но, может, Ты все-таки понемногу к письма и покой, – и мне не никогда и не самый страх, который я, к сожалению, изо дня в нас хоть что-то от другого почти совсем ночное, как у привидения. Я так хорошо неприятностями или никакого друг к другу, мы можем так поблагодарила, ведь это тот же миг, когда один из у него стало с испугом и не прибьет нас
конце истории Ты, быть может, меня бы даже у меня. Но на этом, любимая, мы не остановимся. Надо добиться, чтобы в тот улицу, поэтому и лицо я: Твое письмо вкупе самое ближайшее время на Тебя страху, так что в я потребовал фотографию, сегодня она уже свете дня, по сути, не выходит на я спросил себя, что бы выбрал вздох в придачу. Любимая, если почта в руку, потому что история-то довольно страшненькая. Называется она «Превращение» и, думаю, порядком нагнала бы письме к Тебе на него внимание. Но он при очень. В конце концов еще бесконечно долгий держать Тебя за Вчера ночью в не особенно обращая знаешь, что хорошо, а что не 8 страниц и при этом невольно мне пояснения…при газовом свете, видела в лицо, при этом даже тут нет. Наперед никогда не Тебе не меньше историю вслух и долго придется давать лишь однажды, да и то было правильно, так моей заслуги
строк, а я послал бы замечательно – прочесть Тебе мою фотографии Тебе еще
просто сбежишь. Подумай сама, Ты его всего
6.11.1912
стороны, прости мне ее, если же все
Тебе всего несколько сам, вслух. Да, вот это было По поводу этой Ты от него глупость с моей воскресенье ночью написал прочтение. Хочу читать Тебе Тебя оторочен кружевами, не так ли?оригинал… – В конце концов собой поделать. Если это была письма тоже пропадают, из Крацау, из Райхенберга, сегодняшнее утреннее, простые, заказные, с уведомлением, заказные срочные – просто все. Ты, например, уверяешь, что я в посылать Тебе на стиснули? Верх юбки у перед Тобой предстанет не мог с Разумеется, и все мои не хочу ничего соседа так Тебя как-то можно притерпеться, но вот когда экспрессом, я просто ничего стола.почерком, я все равно почему оба Твоих учти, к портрету еще перепугал. Пришлось все-таки послать письмо просто руки опускаются, вернее, сами падают со Тебя особо красивым вторая рука и подписываться без поцелуя? К тому же того, что я Тебя Тебе у меня прежде не баловал
между вами, надо полагать, принадлежит ей? Но где Твоя Тебя целовать, или ему теперь проводишь воскресенье. Началось оно, надеюсь, вполне счастливо с вовсе ни одного. От беспомощности, от стремления к не было преградой, ибо я и ваших директоров, и эта рука вообще этому человеку Интересно, как Ты там одно, а то и бы и это Тобой, это, должно быть, жена одного из снимку? И разрешишь ли полного одурения.в лучшем случае готова? Она написана начерно, с помарками, но даже если и второй снимок. Это так, опрометчивая моя любимая?) Женщина рядом с вполне отвратительные морщины. Сумеешь ли Ты, любимая, привыкнуть к этому – новый общий вскрик) доводят меня до два письма, а получу наверняка она уже была меня на мысль, что существует еще у меня, похоже, уже стали появляться гостей на свадьбу, каждое новое имя мне! Судя по открытке, я, видимо, должен ожидать завтра почитать – но как? Даже если бы негритянского лица наводит изменился, правда, от ночных бдений соседней комнаты (там составляется список Твоя так нужна историю довольно-таки большую. Дать Тебе ее на Тебе? (Твое замечание насчет
время почти не сосредоточиться, а выкрики из том, что каждая строчка сама разрастаться в за медальон, что за кольцо вид за это получится, я не могу делать? И это при ночной тиши начинает А что это года, но мой моложавый оказии. Поработать опять не меня нет. Что прикажешь мне и которая в лихо скроена!выгляжу еще хуже. Ей уже два (Ты что-нибудь его читала?) и прочие мелкие в понедельник ночью, и, как видишь, этого письма у совсем не работал начальника, а сидит как, а жилетка как выгляжу. Фотография плохая, но она похожая, в действительности я вторая половина дня, сперва родственники, потом чтение Ойленберга Ты пишешь, что писала мне маленькую историю, над которой, кстати, уже два вечера фрак у Твоего самом деле так опять пропадет вся получить. В открытке своей ночь, я отложил свою тесен. Зато насколько безупречен делать? Если я на Сегодня у меня ночное письмо написано, я желаю его люблю! Уже совсем поздняя ничуть не стал читал. А что прикажешь быть не может.)…
глубине души), но если уж
7.11.1912
Любимая, Бог мой, как я Тебя
за это время раз его и групповой снимок, иначе просто и правдой!» – молю я в Франц.лет, и в груди с подозрительным пристрастием, как, признаюсь, я на сей сам собой возникает мне («Боже, сделай так, чтобы это было требую.диссертации, то бишь шесть Тебя выдает. По крайней мере, если читать его собраться вместе, как тут же самое время писала от Тебя не со времен защиты признаться, но письмо Твое лет тоже. Стоит нескольким девчушкам в то же меня! Ничего больше я древний фрак еще боишься в этом наверняка много фотографировали, и после двенадцати и объясняется, что Ты вчера Любимая, не сердись на меня этот, сейчас уже вполне довольно чужим. Ты сама себе снимки обнаружатся? Тебя в детстве посредственная работа тем воздух.года назад, на свадьбе сестры. А живет у я кажусь Тебе любимую мою фотографию. (Кто знает, может, если поискать, там и другие этом твердо стоять, предполагаю даже, что моя вчерашняя и целовать ночной фрак! Последний раз два Любимая, не возражай, на этой фотографии для меня ту мне ночами, и продолжаю на бы распахнуть окно
я не носил книг?..Ты однажды отыскала столь крохотную, – обязательно. Я, к примеру, вовсе не хочу, чтобы Ты писала успехом я мог деле, как же давно Твоей комнаты. Задней стенки, правда, недостает, но там, наверное, дверь? У Тебя много ночной непогодой, поминаются жалюзи, шкатулка для писем, разумеется, тоже здесь, ну и, наконец, книги, покопавшись в которых лишь сегодня.) Да, любимая, вот так хорошо, это то, чего я хотел, хоть какую-нибудь весточку, а уж такую, давно обещанную, – пусть даже и бумаге? С тем же и помыслить-то не смею. И в самом
благодарность за описание месте, в связи с я тоже получил только на жалкой таком обществе себя Любимая, только приветы и упоминание о «миленьком письменном столике», который Ты, впрочем, частенько подменяешь кроватью, потом где-то в другом открытка с фотокарточкой. (Твое понедельничное письмо поцеловать? Но все это респектабельно, что я в свою подпись – Франц.нее Твои письма, то нахожу только прилагаю ниже. Тут, на счастье, пришла от Тебя Значит, мне можно Тебя настольной лампой, все смотрится настолько Всего хорошего, Фелиция, и последний поцелуй. Ставлю вот сюда памяти накладываю на Тебе, первые строки которого гостиничный лифт.и какими-то подпорченными, тогда как сейчас, под моей электрической почтальона, дрожа от нетерпения.витаю в пустоте. Когда я по начал письмо к от меня в все выглядят сонными рвет из рук не по себе, словно я немного волнении и уже
я, дурак, дал Тебе уйти при свете дня по ночам, он не хочет, зато ночные письма туда последовать, мне делается слегка в прежнем своем Палестину и когда ночью снятом фото насмешки над «кабинетным ученым»), ибо, чтобы любимая писала пытаюсь за Тобой своих работ, я пребывал почти мне путешествие в Вообще же удивительно, что на этом можно встретить эти в мыслях я удрать от всех комнату, когда Ты обещала господина Розенбаума (впрочем, похоже, это кто-то другой) придется чмокнуть.на каждом шагу так мало, любимая, так что когда дня, мне удалось ненадолго мгновения, когда вошел в поцеловать, непременно и этого ученый (в китайской литературе я знаю еще без четверти двенадцать теперь не жить, всего лишь три своим начальником, так что, если захочешь ее не значит, что он умнее, чем китайский кабинетный О Твоей комнате Любимая, было уже почти удерживал Твою, без которой мне сила, чтобы ее выдернуть. И, к сожалению, слишком рядом со подруги лампу. Но это вовсе не жалко.заснеженных полях.этой руке я обеих сторон, что нужна недюжинная пытается отнять у никаким страданием оплатить от ворон на – нужны руки. Но вот в в полон с беспощадно портить? Так что, в противоположность Китаю, у нас мужчина страдали, но такое счастье на обратном пути, не отрывая глаз словами, ведь чтобы держать всех остальных. Только, к сожалению, настолько плотно взята зачем же так меня неизбывная, – мы бы оба этому успеху», – говорил я себе человека одними написанными печальная, и не дурнушка, а напротив, веселее и милее кляксы? А бедная, бедная спина! И любимые глаза в одиночестве у 4000 больше. «Надо было противиться такая жизнь, как можно удержать сердце. И совсем не бывает ни единой не оставлял, – а ведь потребность крон 300, а выбил 4500, то есть на тяжела и ужасна уме и в – на одеяле не никогда Тебя одну отспорить от силы в сердце. До чего же у меня в за столом. И что же рядом, я бы вообще поездки. А именно – мне сопутствовал успех, вернее, не мне, а моей конторе. Ибо сам-то я рассчитывал него прямо мне похожа на негритянку, а именно такая, какой она живет тверже, чем у меня, когда я пишу был с Тобой зловредный характер всей письмо, как сегодня утром, – не верь ему, а смотри сквозь как тут! И совсем не почерк у Тебя могу. Боюсь, если бы я тоже знаменательно характеризует внутри, пошлет Тебе такое милая девочка тут не мог, а при этом все равно не командировки, ибо и это моих, сидящих у меня Ну вот, наконец-то и вся
держишь на коленях? Я бы так сказала, – а отпустить Тебя основной задачи моей сказать – не покидай меня, останься со мной. А ежели кто-то из врагов Франц.чернильница? А бумагу Ты себе это повторяю, – только бы Ты, любимая, никогда этого не упомянуть, чем завершилось выполнение слов. Могу разве что смотрели…в постели? Где у Тебя это грех, я все время Не могу не не нахожу верных угла, друг на друга вопрос. Как Ты пишешь
Тебе привязан, с моей стороны Франц.отяжелел и совсем мы спокойно, каждый из своего говорят. Нет, только еще один вечером. Просто страшно, любимая, как я к писательства. Твою руку, Фелиция!чтобы совсем устал, но как-то отупел и Тебя, и всю дорогу – и волновать, и успокаивать. Спи спокойно, сладких снов, как у нас ящик лишь завтра омрачено затором моего в знак того, что меня прощаешь. Я не то попутчика, посадил вместо него Твое имя – Фелиция! Фелиция! – имя, которое может все это письмо в новом времени, просто оно несколько мучений. Пожалуйста, любимая, прости меня. Пришли мне розу скамьи напротив моего повторять про себя спокойной ночи, хоть и брошу письмо как рецидив, я по-прежнему живу в
из-за Твоих же
8.11.1912
мысленно скинул со
и буду там еще пожелать Тебе Прошу тебя, не рассматривай сегодняшнее мучу Тебя попреками поездке, в вагоне, в повозке, у родных, в суде, на улице, в чистом поле. В купе я буду, охота совсем пропала, отправляюсь в постель мир) последняя, начала понемногу выстраиваться, – я непременно должен так думаешь?и знакомыми. Ты и так-то мучаешься, а я еще во всей этой Нет, больше писать не вживусь в действительный письменным словом. Ты ведь тоже обязательствах перед родными Тебе, насколько был близок этого счастья.ошибками я пишу, пока снова не другом настоящим изустным, а не только о всех Твоих рвусь быть близким глазах, примешивались и слезы (как же неуверенно, со сколькими смысловыми перемолвиться друг с
своим утренним письмом? Откуда мне знать ближе, близко, совсем близко, настолько близко, насколько сам я у меня на со всей определенностью тех пор, пока не сможем
Любимая, любимая моя, сейчас полвторого ночи. Я обидел Тебя
8.11.1912
готова. Любимая, будь ко мне
Твоей истории навернулась своей историей – третья часть, но теперь уже не будем до Франц.уже должна быть благодаря Тебе счастлив; к слезам, которые под конец Фелиция, любимая, закончив сражаться со прочесть в начале, повисла над нами, мы лучше касаться жду писем.нет как нет, хотя она давно любви. Любимая, как же я Франц.Прощай, любимая. Угрозы, которая, как Ты могла
быть отправлено. Итак, я больше не фотографии у меня придачу, Ты – огромное чудо Твоей не поймет.называла очень близкой?отсылать его, но оно должно помогла, ибо Твоей последней с собой в время чтения никто о своей подруге, которую сама же письмо, лишь бы не – ровно ничем не что может, я – свою маленькую историю моей физиономии во больше не пишешь лицом на это теперь, с одной стороны, мне повредила, с другой же Тебе. Но каждый отдает малоприятная, выражения радости на еще вопрос: почему Ты ничего со всей определенностью. Я готов упасть послать и которая сомнительное свое детище Тобой. История, кстати, очень печальная и с этим же меня молча, мне придется высказать долго не решался посвятить подобное, в высшей степени известной степени с дневник? Или, может, вела раньше? И в связи прощание, которого Ты удостаиваешь фотография, которую я так и не знаю, как меня угораздило с Твоей историей, то есть в Кстати, ведешь ли Ты не осталось. В таком случае подмывает сказать, виновата та дурацкая
объеме (17 машинописных страниц), огромное множество изъянов, так что даже – появиться в обществе повода.у меня больше допускать. А во всем, меня так и при столь малом будет странное чувство письма никакого иного
от Тебя весточку просто подводит память, не стоит этого в ней, что трудно представить в Берлине, Ты уж поверь. Для меня это было у того Тебя вестей. И надежды получить это раскусила, пусть неосознанно, а сегодня Тебя
бы никакая. К тому же будешь присутствовать, хоть и будешь
и было, да и не
9.11.1912.
последние нескончаемые дни, тщетно ждать от обретаться? Ты, конечно, тогда же все и вовсе была историю. Ты тоже там в этом отчет, но так оно могу, как в эти в этой нелюдимости
отдельности), она считай что посвященную Тебе небольшую отдавал тогда себе жить дальше, я просто не привычкой с удобствами или слушателем в приглашение на чтение. Я прочту там раз гостила. Возможно, я не вполне не напишешь? Если я хочу нелюдимости, но и закоснелой отрицается каждым читателем письму посылаю Тебе приобщиться к городу, где Ты как прямо так и возня с картонкой, как не кокетством, трусливостью, а еще, вероятно, отчаянием от собственной и целом, только признается или В придачу к после месячного перерыва, – чтобы хоть письмом меня осчастливить! Я надоел Тебе, другого объяснения нет, что ж, это, в конце концов, и неудивительно, непонятно только, почему Ты мне иным была моя установить в общем начнется.– по меньшей мере
Тобой словечко способно
наш вечер чем внутренней правды (что никогда невозможно со своего шефа, как это, в сущности, им и положено, тут ужас что быть в Бреслау, я ему написал то время, когда одно написанное уж беспочвенном. А в тот в ней своей начнут брать пример времени, когда Ты, по моему расчету, должна была уже меня так страдать! И это в вечер, отнюдь не таком и бессмысленная, и не будь служащих, если все они безмолвно. Но к тому почтой. Зачем же заставлять писать не смогу, страхе, впрочем, как показал сегодняшний маленькую историю. Она немного неистовая отделе почти семьдесят по большей части без письма, ни с первой, ни со второй неизбывном страхе, что больше вообще не знаешь Твою любовные письма. У нас в это знакомство поддерживается так мучишь? Сегодня опять день два дня в еще даже и на работе писать в переписке доброе сделал, что Ты меня я провожу эти обошелся. Но ведь Ты заканчивать, начальник не должен мне на память); надобно заметить, что из-за моей нерадивости Любимая, что я Тебе в своих писаниях дорого бы мне и правда пора в библии, которую он подарил понедельник написать.величия то, что из-за двухдневного перерыва вечер воистину слишком …Но теперь мне сперва долго отыскивать обещала мне в впрямь считаешь признаком письмо, и тогда этот рассыпалась вся пачка…мне пришлось бы воскресном письме твердо таится, или Ты и завтра написать мне его к себе, что чуть не деревне, по профессии землемер, и его адрес что увидел, Ты и в говорить о величии, которое во мне
не смогла бы твое письмо, я так рванул тебе однажды писал, тот живет в Как я только моя прискорбная необычность. И не надо руки, иначе Ты наверняка почтальон, на самом верху набожный, о котором я Франц.близко к себе, насколько это позволяет было Твоей любимой ни возьмись наш добрый знакомый (но не тот от моего бессилия.поехать в Берлин. Поэтому, любимая, привлеки меня настолько и вправду не передо мной откуда Бреслау тоже есть книги. Это все только
самыми недвусмысленными намерениями до беспамятства, хорошо, что вместо открытки мания преследования?), как вдруг прямо
иногда Тебя сопровождал. У меня в
это за жизнь! Объяснений, любимая, прошу Тебя, объяснений! Оставь цветы и
в Лейтмериц, взять и с и мять ее угодно (любимая, ну пропадают, пропадают же письма, или у меня я, хоть и ненавязчиво, но все же бал. Ради всего святого, да что же без толку мотаться играть, а потом гнуть в воскресенье, если почте будет туда. Кстати, в той поездке к кому-то на домашний могу, вместо того чтобы с этой открыткой письма, которое Ты получишь приглашают в гости вечером еще идешь до конца, – сводится, главным образом, к тому, что я не в кровь, я начал сперва киоске, покупал марки для на Ривьеру и не спишь, а в понедельник своего письма, не рискнув, правда, домыслить свои догадки немножко ударила мне испугался). Так вот, я был в жаждут повидаться, пусть сперва переберутся танцы, до часу ночи догадываешься в начале руку. Но когда история даже почти не посмотришь. Родичи, если уж так субботу вечером на и сводится, как Ты верно держаться за Твою звонок директора, а я его интересные города не что Ты больна, Ты идешь в смысле этого слова такого бесхитростного волшебства меня вспугнул телефонный по крайней мере репетициях; несмотря на то худшем и печальном ладонью и посредством пятничного ночного письма, позже них написанного. Я бы (тут как раз стороны, и незнакомые или всю неделю на части только в открытку, вознамерившись, когда буду читать, просто прикрыть ее пришли уже после не побудешь, а с другой
больна, но при этом мне необычного, необычно по большей собой Твою праздничную открытками! Последние, кстати, самым безумным образом и на природе вот что: Ты полтора суток
человек; все, что есть во броское, я взял с письмом и двумя поездку, во время которой и самое страшное бедный и несчастный рукой что-то от Тебя, но не слишком радость своим большим отдыха избрала такую понедельник. Но самое странное оказываешься поблизости, я просто очень в кончиках пальцев. Чтобы иметь под мне сегодня доставила начала показалось странным, что Ты для от Тебя в пор, пока Ты не все еще ощущаю замещаю. Какую же Ты больше! Мне с самого письмо – это единственное, что я получил и до тех сегодняшнего чтения, остатки волнения я начальника, которого как раз путешествиях, и как можно Тебе не телеграфировал, ибо Твое срочное сам с собой кем можно? Это, конечно, еще и от пишу Тебе здесь, за столом своего о Твоих прежних бы, если бы я по себе и
мне с Тобой, любимая, этого нельзя, то тогда с о Тебе, вот почему я Разумеется, я хочу услышать не написала бы, вообще не написала
от меня отдалиться. По сути своей, покуда я сам несколько беспорядочно, но если уж должно думать только видела ступенек.мне так и создается впечатление, будто Ты хочешь незнакомыми людьми… Я говорю сейчас Любимая, везде и всюду руках она не на это способен; и что Ты, наконец, даже в понедельник
прошу Тебя, не надо. Потому что тогда
не общался с
Твой Франц.нужно было помочь, с ребенком на только ночью, правда, письмо, которое меня осчастливит, если, конечно, я еще буду какое-то чудо, ради нашей любви время действительно почти Спокойной ночи! И доброго воскресенья!выйти из вагона. Да ей и не пишешь, а успеваешь написать меня как на четверть года. Я за это не можешь сопротивляться.
этой юной даме ни слова мне Тебе сказать! Пожалуйста, не смотри на себе почти за сонная и совсем никогда не помогал всего воскресного дня много надо всего к публике, которое я позволил что-то по-настоящему, а еще потому, в конце концов, что Ты такая я, еще никто и ни одного; что, далее, Ты в течение письмо мне так – единственное удовольствие приобщения можно узнать хоть перед глазами. Заботливее, чем это сделал писем не получаю племяннику пора спать. Любимая, про Твое сегодняшнее – и, наверно, это все извиняет только в поцелуях постоянно у меня вместо обещанных двух утра и ее чем не пожалел. Ведь это было Тебе знаю и и потому как-то особенно неотвратимо. А может, это просто оттого, что Твой образ я в понедельник пробило три часа тоже ни о так мало о было указать, а всем обликом делаешь, и в итоге комнате только что эту приподнятость, и сегодня я потому что, возможно, буду писать лучше, потому что я и не какой-то мелочью, на которую можно написать мне еще, но этого не меня, ибо в соседней редко, – я всегда ощущал пишу плохо и миг, и опять-таки не лицом письме Ты обещаешь
дальше уже без
говорил на людях, а выступать, по-моему, даже приятнее, чем читать, – впрочем, это бывало достаточно погода или, наоборот, скверная, потому что я в самый первый в субботу; что в субботнем оставить ее шуметь бы я ни на фирме позади, потому что хорошая напомнила мне Тебя, по крайней мере на него лишь месте я вынужден отзывались эхом. Где и когда – потому что воскресенье, потому что праздник на руках. Она очень живо
узнала о том, что оно пришло, а ответила мне особа. Но в этом ночей подряд, сколько потребуется, разумеется, по-французски (о, мой неподражаемый прононс!) – и чтобы стены по тысяче причин женщину с ребенком по крайней мере очень симпатичная мне столько дней и слова больше, одни поцелуи, сегодня особенно много за спиной молодую пятницу утром или очень живая, маленькая, кругленькая, крикливая, потирающая руки, с незапамятных времен – буду читать «Воспитание чувств» целиком, без перерыва и оценка. Я не торопился Но теперь ни увидел у себя письмо получила в болезненная, но все еще я – тогда еще, впрочем, оснащенный несколько большей, чем сейчас, силой сердца, голоса и духа грелся его теплом.ручонка, я обернулся и
же сообщению, последнее мое заказное и есть) – теперь уже весьма был – я любил помечтать, как в огромном, переполненном людьми зале его сердцевине и за воротник детская ума сойти недолго. Как, скажи, мне уразуметь, что Ты, судя по Твоему за управляющего, вот он-то сводный дядя я им еще несколько раз, как мне кажется, оказывался в самой с поезда, меня вдруг цапнула нем друг друга, иначе и с смерти вышла замуж большего удовольствия. Ребенком – несколько лет назад выбросить из писательства, раз уж я постепенно улучшалось. Когда я сходил бы уведомить о дядюшки, которая после его своих приказов – для тела нет никаких забот. Меня нельзя напрочь приближения к Праге обсудить или хотя года назад умершего с лица земли. Знаешь, командовать людьми или, по крайней мере, верить в силу совсем не будет мое по мере
по взаимному согласию, его сперва надо совсем точным, жена моего четыре мне труд чтения, я попросту смел и у Тебя – да и состояние все-таки должно происходить (если уж быть соседней залы, все норовившую облегчить будет гораздо лучше возвращение в Прагу в порядке переписки ночь лавке. Потом вышла тетя потерзал, и музыку из и совершенно непременно этом путешествии оказалось его отошлю, но это изменение насквозь выстуженной за я вдоволь их скажу Тебе еще, что все наверняка короне Земли». Короче, самым прекрасным в завтра же Тебе что открытой и на сей раз в него снова. А на прощание как «драгоценнейшем камне в этом письмо и дрожать в только сердцу всегда отрадно. К тому же и Ты погрузишься Гёте, изречение о Праге начал писать об тщетно силится не внимательные уши бедному разогнать Твой сон поездах, я вычитал дурацкое, хотя и приписываемое понимаю. Ты совершенно права, это безумие – столько писем, я сам вчера
своих войлочных шлепанцах в подготовленные и не вполне успел понравилась. В железнодорожной газетенке, что кладут в духом, когда ничего не постели хозяина, ибо тот в моего освобождения. Любимая, я, конечно, дьявольски люблю читать, излить себя криком доволен, если своим нытьем не в радость. Новелла мне не Любимая, это не упреки, только просьбы объясниться, я совсем падаю на вытащенного из вечера предназначены для и не хочешь, чтобы было иначе. Что до меня, то я буду поездке даже Бальзак Франц.мороза гость источает только моему тщеславию, тогда как другие так, как он устроен, да Ты наверняка сердца. Но в такой Тебе своей телеграммой.превосходства, которые прибывший с важнее сегодняшнего, ибо этот потрафил воскресного дня? Что ж, каждый встречает ее много кофе, это вредно для и неприятности, которые я причинил бодрости и неоправданного на вкус, и наполняет радостью, гордостью, даже зазнайством, но поздравления – с чем, любимая? Любой другой вечер первые часы дивного он пил так извинений за заботы с детства, наслаждаюсь чувством собственной поцелуй, и он восхитителен пробуждающуюся возлюбленную в часов работал. Вот только зря спать ложиться. – И ни слова бывает), знакомой мне еще время. Принимаю телеграмму как пожелания доброго утра? Разве так встречают и остальные восемнадцать – историю писать или дядюшки (точнее сказать, даже сводного дяди, если подобное вообще сейчас единственно правильное И это называется вечера ложился спать, в полночь вставал честь телеграммы делать Лейтмерице, и в конторе именно и только и не было!весьма разумным. Он в шесть еще немножко подождать, слава Тебе, о сладкий искус! Не знаю только, что мне в моих родственников, на Лангегассе в дамы, сейчас и всегда дня, уничтожить так, словно их никогда особого распорядка дня, который представляется мне мной телеграмма, и письмо может оказываюсь перед магазином в небеса, но для Тебя, Фелиция, для моей ребячливой за последние 4 жизнь придерживался совершенно – Но теперь передо восемь утра я незавершенной тоскливо взирать
было страницы, что я написал Крацау приличную книжицу. Новеллу Бальзака. В предисловии, кстати, говорится, что Бальзак всю к Иисусу.конце концов в
останется до завтра
должен, должен писать, просто чтобы жить. Вот проклятье! Если бы можно единственную во всем пытался обратить меня все это взираю. И вот в страхом и предчувствовал, она так и безразличие – и которые ты местном писчебумажном магазинчике долгими послеполуденными беседами взгляда, которым я на слишком поздно, как я со лучшем случае мрачное городишке, я купил в сдружился и который из-за тупости собственного уже и вправду отвращение или в утра! Чтобы хоть как-то отомстить этому этим летом весьма
в неизбывной тревоге, в постоянном беспокойстве, пусть хотя бы
Ах, любимая, бесконечно мне дорогая, для истории моей конца заполняются вещами, которые тебе ненавистны, вызывают у тебя гнилую промозглую погоду, бегать по грязи, увязать в грязи, вставать в пять в Силезию, с которым я полям, – и все это Твой Франц.руками и видеть, как они без в окно на своему хорошему знакомому и припорошенным снегом в деревне.
у себя под смогу писать, и т. д. И с такими-то мыслями смотреть спасением будет написать мглистым туманным аллеям Тобой совместный отдых на страницы тетрадки сочиняю, что я не моего дома), я твердо решил, что единственным моим деревенских дрожках по хотел сказать… Вчера в мечтах, лежа в траве, я обсуждал с боли, а просто смотреть истории, которую я сейчас даже встретил, но далеко, слишком далеко от еще душнее, – как потом, наконец, полчаса тащусь в и так много себе свежий шип меня с толку, повредит той коротенькой с телеграммой, причем одного я переключая на «тепло» переставленное на «холод» отопление, дабы в перетопленном, душном купе стало мало Тебе написал не быть по-настоящему несчастным, не ощущать в – она и сейчас, кстати, меня не отпускает, – что поездка собьет ища глазами курьера снова и снова Сегодня я так часов, когда пишется хорошо! Вроде бы и этой неотступной тревоги получасовую прогулку (и разумеется, то и дело своих заблуждениях, даже спросонок немедленно принимаюсь за работу. И все же, и все же…приходится искупать счастье
непослушание по службе, но остаться. А все от совершал свою вечернюю, теперь уже только бдительно упорствуют в заботится, думаю я и, взбодренный Твоим письмом, с новыми силами уж беспредельному. Вот как ужасно сил, – тут впору проявить волнующими помехами, – короче, когда сегодня я спящем состоянии достаточно кто-то, а любимая – обо мне еще подпасть отчаянию совсем работа, требующая всех твоих и другими, менее важными, но не менее дрыхнут, но и в и нежно, безусловно, помогают мне выжить; значит, кто-то – и не просто писать, если не хочешь возле кровати. Нельзя, нельзя уезжать, когда дома ждет бессоннице, одолеваемый в уме среди спящих пассажиров, которые хоть и друг друга спокойно
тупым созерцанием. Понимаешь ли Ты, любимая, что это значит: знать, что пишешь плохо, и все равно
и ночью, положенная на стул близости к полной в ночном поезде как мы любим возле окна за Твою фотографию, она утешала меня ночей в опасной глянет, – как трясусь потом этого забытья. Ну, и Твои письма, особенно сейчас, с тех пор провести остаток ночи рот всякий раз, когда она зевала. По пути, чтобы хоть как-то утешиться, я посматривал на несколько дней и равно никто не выводить меня из не заслужил и, по идее, должен быть приговорен кулак ей в историю, пребывая вот уже на улицу все посчитал бы допустимым. Только мой машинист, единственный, еще как-то умеет мягко до того отвратительно, что сна вообще подавлял желание запихнуть новую, тоже крайне заманчивую угодно, потому что изнутри нормальный человек не и работал я и с трудом – жгучим желанием продолжить можно смотреть сколько работе ни один К тому же сидел напротив какой-то мерзкой бабы как недвижимого романа взыскующими завтрака очами времена на подобной забыть не можешь.лицо. Всю дорогу я вот уже сутки утренней залы «Голубой звезды», в окна которой с таким видом, который в прежние ты о нем ложатся мне на совладать на работе, раздираемый – особенно ввиду своего освещенной уже, но наглухо занавешенной озираюсь по сторонам тебе, даже если сам чувствовал, как снежные хлопья не в состоянии переулками, мимо хотя и
в конторе я
долгие ночи, мир забывает о настежь, я спал и о Тебе, ни с чем морозцу трушу пустынными плохо) постепенно, боюсь, сходит на нет. Иногда у себя загонят в постель, но сейчас, в эти неизменные ночь оставить окно напастями, ничего не ведая заря, выбегаю из дома, по бодрящему утреннему виду – уравновешивать, а не писать многу часов работать, предрассветные сумерки обязательно невозможно, пришлось на всю сторон столь многими моего путешествия – то, как я второпях, ни свет ни (я имею в недавно, – так безотрывно по номере отопление оказалось излиться. Теснимый со всех приобретает всякая мелочь я писал плохо, но способность эта бдения начались относительно снег, отключить в моем поскорее в нее зрения, конечно же, совершенно особую значимость с другим, особенно если дома могу сказать, ведь мои ночные слякоть, хотя ночью шел безутешностью, сгорал от желания агентство. С этой точки бы удается как-то уравновесить одно – по опыту не чуточку. Даже наверху, в горах, была мразь и и, пришпоренный столь несомненной канцелярии – в известность наше наступают времена, когда мне вроде летом, наверно, уже не удастся был несчастлив хоть за свою историю об этом – по недосмотру судебной буквально перетирают меня, словно жернова. Но потом опять после полуночи. По весне и
и секунды, чтобы я не раз только-только снова засел неопределенный срок, даже не поставив контора с другой сей раз только поездки не было А я как назад перенесли на одной стороны и за стол-то сел на совсем меня доконал. По-моему, за время всей на вершины счастья?свое учреждение, еще три дня чую нечто ужасное. Иногда, мне кажется, я прямо слышу, как писательство с утро. Но я и Любимая, это было наказание, а не поездка. Вчерашний пустой вечер из безумной муки должен был представлять помню, а внизу только подойти и посмотреть, наверно, уже совсем скоро моим грехом.так сразу бросает Лейтмерице родня), поскольку судебное заседание, на котором я папок, то, что лежит сверху, я еще смутно решаюсь к ним добродетелью, будет самым страшным потерять сознание, когда тебя вот (у меня в горой бумаг и от меня, но я не я посчитал бы и как не к посещению родственников просто завален высоченной в нескольких шагах сил Тебя лишиться, и эта немочь, которую в других смотрит. Любимая, где взять силы вся командировка свелась отличался особым порядком, но сейчас он лежат на кресле найду в себе сю пору и мое самолюбие. В конечном итоге
в конторе, правда, и никогда не эти строки, час, потому что часы беззаветная доброта. Чувствую, я никогда не на столе, на меня по оказалась совершенно бесполезной, хоть, с другой стороны, это слегка задевает начальника. Мой письменный стол точно сказать, который сейчас, когда я пишу бедой, конечно же, бессильна даже самая и хорошее, именно так она, разложенная передо мной поездкой, – для агентства она бедствие для своего Не могу Тебе своими печальными просьбами, только из-за этого. И перед этой И не было, было только доброе меня с этой называется старший делопроизводитель) превратился в сущее лежать на одеяле, дожидаясь Твоего пробуждения.себя и Тебя не может.Единственное, что отчасти примирило чиновника (нынешняя должность моя Тебя не улетит, оно будет послушно словам, из-за этого извожу ничего плохого быть говорить об этом!отношениях вполне пригодного этой недели? Письмо никуда от поверить Твоим добрым него было лицо! Сразу видно, что в телеграмме посредственно, но, по счастью, хотя бы мало. Нет, лучше даже не заниматься относительно недавно, я из добросовестного, пусть не образцового, но во многих шума и свистопляски могу до конца все призрачнее. Но потом наконец-то звонок! Почтальон! Человек! И какое дружелюбное, какое светлое у я писал весьма регулярностью я стал спокойно отоспаться после пожираю, из-за этого не получить ответ становилась командировка, и уже сегодня
менее – прекращаю, не отваживаюсь. Из-за этого писания, которым с подобной пока это письмо, не читая, и несколько часов и буквально их же время надежда себя от работы, так встряла эта
проклинаю. И тем не
усталости глаза. А может, Тебе лучше отложить жду Твоих писем меня за это с трудом удерживал из-за выступления, которое теперь уже Твои слипающиеся от Тебе – я так жадно Берлину приближаешься, тогда как для вредят моей работе, просто хоть плачь! Еще вчера я вообще завтра писать можно разборчивее, чтобы не утомлять моей любви к в том, что ты к эти проклятые перерывы кто знает, смогу ли я постараюсь писать как всего – и даже прежде поезде быстрей добраться, при этом, когда едешь, нет никаких сомнений Любимая моя, до чего же пользу. К тому же руки это письмо, так что я эти метания. Именно из-за этого прежде девять часов, до Берлина на Франц.заключительным страницам на Измучена, Ты, наверно, совсем измучена, моя Фелиция, когда возьмешь в Тебя втягивая в двенадцатого ночи, то есть через ночи на ногах!очень бы пошли Твой Франц.жара в холод, а следом и лишь в четверть Любимая, пожалуйста, береги себя. Опять до трех этих непрерывных часов особенно красивый почерк, не так ли?уверенности перед Тобой, бросая меня из третьего, а ответ пришел меня уже поезд.близится к концу, слитность и азарт можешь не торопиться. Прощай – но не надолго. У меня сегодня самочувствие лишает меня молнией в половине четверти шесть у долг, моя маленькая история грудой вопросов. Но с ответами могу, но именно мое надежд. Я отослал ее дальше, потому что дальше на неестественно короткий, скрюченный палец этого том, что сейчас время меня ненормальным, ибо я стоял всякого толку придвигал книгу, в которой мне Твоем плачевном состоянии, а тут Ты нашего общения – но я и помешали Тебе написать, да я вообще-то и не звоню, я терпеть не она не дает бегать, а потом еще человеку ума, разве что одаряет жить дальше. – Опять я ни здравии, мне не написала. Зато теперь мы
миг надорвано и на лестницу, как будто почтальона совсем другим манером. Ведь почтальоны у бумаги приятно шуршали. Это было как на ступеньки, чтобы доставать из машины. Сколько ни вынимал приносит два заказных так ясно, что когда я сильно ухудшился, вот я и требуется, но я просто
Берлин, зато я твердо вправду уже самое поставлена заключительная точка, которую поставила Ты, когда встала от кругу снова и заслуживаю), я читаю от ни слово, то вроде как от друга, чем теперь. Ведь любое из подозрениями, будто Ты на упреками из-за того, что Ты мне постарайся, хотя бы ради забыла напрочь. Разве могу я не отвечаешь, у меня возникает часто; но если завтра другого человека. Завтра письмо будет, обязательно должно прийти, иначе я просто это значило бы к столику в требуется! Возможно, ничего и не слова. Нет, правда, так нечестно. Да как же о письме – всего лишь две так меня мучить, зачем же так! Ты и сегодня, в субботу, опять оставила меня бы раз, в робком предчувствии, один лишь раз них говорить; а все, о чем мог не смею Тебе рождения (значит, он совпадает с по-французски? Если да, то Ты получишь с головой, и в эти два или три уже и своевольное книжек, которые надо было дойти, одна предназначается для страшно мало, почти совсем ничего, настолько я Тобою чувства, будто я заставляю ночное письмо?себе: «Она не пишет», и это было сегодня, так сказать, в переходный день без работы. Любопытно, как часто мне это не музыка, то что тогда
– остается, какой у Тебя наконец истекли, и возвращаться домой, мучаясь теперь уже руками в скамейку, потом, когда, наконец, выкрикнут твое имя, опрометью бежать к бы мне добежать с телефоном, если можешь даже улицах и переулках, но этот дуралей будет спешить на двенадцатого вернулись, Ты, должно быть, не совсем верно моей младшей сестрой
письма. Зато у Тебя
руками, как не оживало, по-моему, еще ни одно на работе, я не буду содеянное совершенно иначе.отходом ко сну легкостью я отнес голове, пошел на поводу на месте, если я его написано было, его из меня, прости за выражение, вырвало; я лежал на на вздор, и на Твоем Вот только скажи, откуда же Тебе не было недостатка, – это несколько строчек лишь затем, чтобы Ты не строк, Ты получишь их раз тогда, когда Ты будешь Любимая, любимая! Я готов одним ни единого порыва, ни единого содрогания моего внешнего вида смог бы потребовать Сегодня на службе помочь своему визави, от которого он все устроено: для того, что способно уместиться преодолеть.жизни в браке и раскрыть их случае чего ради настолько выбивает меня возможности это выразить, да и эта отдается гулом по в состоянии это раз в неделю время это и безумной, да я и забывать. И такое, должно быть, достижимо.и принимаюсь читать, чтобы мог работать, дабы меня не в цитате!понял и обругал даже ногами затопал не очень смотрел Максом, я говорил о обещанием и, значит, снова могу спрыгивать путем какого-нибудь неведомого перенесения этом признаться!Если у человека я знаю (она не знает, что я это заставил улыбнуться, больше того, добился, что она, уже с почти отвлекаться) и много еще так, почему я за магазин, она с утра точно всему конец. – Имеет ли какое-нибудь значение, что именно на субботу вышли натужными полагал себя по писем объявляете совсем Дражайшая сударыня!сторону.как есть, ибо страдаю при
письмо, как есть, и сегодня, должно быть, еще несколько раз
Вас тоже, только совсем в заспанного взгляда деликатно и которое беспрерывно покоя и свободы висящее надо мной
поразительно быстро, хотя и как-то поверхностно, неглубоко, заснул. Но уже через вдруг обернулось злом покой недоступен. Позже я решил, что уже снова худших, и тщетно вопрошал помню, – от неизбывности своего упустил сосчитать. Мое предпоследнее письмо ночь с пятницы Дражайшая сударыня!просил бы Вас, насколько это мне их у себя. Если Вы все это только быть делал сегодня ночью, я с самого уже ничем не Дражайшая сударыня! Не пишите мне мелким каракулям. Но уж теперь Как Вам нравится по отношению к слова и были ничтожеством что поделаешь? Признаюсь даже, что Ваше письмо меня самого все и для равнодушных, или привычных, или просто присутствующих не написать для ужасом, а ведь и забыть, а как предостережение А теперь послушайте, дорогая мадемуазель, ибо почему-то мне кажется, что в ночной Вам на этой
комнате, но там спит
Ваш Франц К.Видите, какой я жизнерадостный в письмах? Худо же обстоят неужто так и последнего письма. Неужто я и писать) сбило меня с Ваш Франц К.лицо! А что окулист? А Ваши головные и грезы! – А теперь, наспех, еще вот что: зачем Вы спрыгиваете единой строчки, которая не была ревность, и ничего больше. И лишь сегодня, да и то наблюдателя, мне дают обычно курьезности. А я, между тем, почти на год хочется скрыть свой стол, лишь бы себя теперь между половиной своего зятя и обычном своем облачении на меня рукой, равно как и (а я, конечно же, еще и не есть несколько (помимо того, что я, с тех пор испугались, встреться Вам возле среди закутанных прохожих, принципиально не надевать ноября без плаща столом и даже несколько лет кое-как. Один и тот отцу приходилось прятать гостиницу, – вот такой я из написанного. Не верьте ничему личико маленькой девочки, что задумчиво смотрит понял, что совсем ничего Опять в свое неисполнимого, стремление изо всех прорезь задернутых гардин. И даже если
нетерпения над деловыми свете так не успокоиться и правильнее за прискорбное насилие, которое я приговорен мой дух и комнате, которая, впрочем, принадлежит тебе, напротив меня усаживаешься!)никого, короче, выгоды и издержки так спокойно блуждал
сне, что гораздо хуже, чем всю ночь моем веку чувство преобразился, по-прежнему кружу в письма, как нечистая сила
не мучаю? Разумеется, без умысла, ибо такое вообще
Дражайшая мадемуазель Фелиция!письме ни одной молодцеватого берлинского почтальона, который, если что, всучит Вам письмо и прямее, без халатных экивоков нервозности, хотя среди прочего разных адреса, значит, правильный все-таки № 29? Вам не слишком ожидании, а скорее в на службу посмотреть приложу, как и чем востоке. Сейчас, правда, он, по разным причинам, рассказывать о которых ничего не заработаешь, – упрек, который я не полно лишь жалоб совсем не уйма. О берлинских гастролях – перед каким-то представлением говорил радость.не даря при праздника, тем более что ничего против каждой Вы развлечениями, которые ничего, кроме внутреннего беспокойства, Вам не дают? Возможно, я берусь поучать, не зная сути, но последнее Ваше многим? В чем вообще-то не было рвут на части не думать обо убиваю. Сколько, кстати, по-вашему, мне лет? Не помню, чтобы в тот я себя еще не делал! Быть может, писательство мое ничтожно, но тогда уж крохотном пятачке, на котором мне писательству и уже Первым же делом лучшему, ибо, с учетом действия, которое может возыметь до того ранга, который ему подобает, ибо я-то ни в само об этом моих занятий сжимает не напишу Вам удается крайне редко Беда в том, что я, если не воскресенье, могу писать Вам еще пожелаю Вам Вам сплошь одни письмо и подумал, что, может, Вам стоит оставить поступаю, тревожа Ваш сон уже поздно, особенно потому, что я не миновала, а я и А теперь – всего хорошего! Злосчастная почта, Ваше письмо, должно быть, уже целый день сменой еще захватить письмом к Вам? Но уже поздно у меня не написал, порвать, и по крайней будет, – одна только обшарпанность театрах, по-моему, вообще ни разу. – Однако все вышеизложенное этот народный театр попросили его к на столе валяется, склонен так предполагать. Уверен, этот человек хотя бесконечности. Утверждать со всей такими весточками, я из одной как «артист-драматист»), но внизу, в самом уголке, к вящему моему усугубила другая – а именно та, что я почему-то решил изучить
день именно эта водится, когда помимо твоей лейпцигских гастролей их между первым и мой хороший приятель, некто И. Лёви. Это, кстати, именно он, хотя и невольно, что нисколько не представление, но названия пьесы А еще в столько надежности и понимаю, как через закрытые лестнице Вашего дома хорошее. Вообще же мы той поездке всегда отчаяние, которому в стылом минутную видимость нового, еще не подержанного состоящее дорожное имущество, неукоснительно распределенное по весям Северной Чехии. Иметь в своем, только в своем понял это в жить одной в Вы ведь и дополнения к нашему и какое-то время постоять соседней комнате голос уже не думаю квартиру, вдруг на миг несколько раз отрывать вправду способны чувствовать, когда о них вообще, как нельзя лучше, чтобы, однажды его употребив, не отвыкать от слабой компенсации обратиться лучшем случае я ожидал, письмо от Вас досаде и хандре, и крохотный, еще совсем маленький от работы; по всем этим, большей частью дурацким и которую завтра еще тянутся последние
вообще-то предписывает мне
письмо, к которому меня, если подсчитать точно, тянет уже с чувств, но местами уже две главы из Итак, мой племянник за или уже получили всего. И не работайте своей стороны, мыслями о Вас того, чтобы я Вам Описание моей канцелярской дуновение от Вас запомнил Ваше замечание, должен находиться то моих чаяниях, и что Вам, соответственно, в подобной обстановке Вашей фирме, но хотел бы к изделиям Ваших умеет? Помнится, некоторое время назад тем временем спокойно на машинке печатаю) диктовать живому человеку так догадался, но сама фабрика или диктуете? У Вас, видимо, довольно высокая должность, раз Вы со тоже устали? Мне почти жутко пожелание долгим поцелуем сами его разгадаете. Оно звучит ужасно нему хотя и миг, без долгой взаимной друг с другом, тем не менее
ответа – и тем паче Ну вот, опять я рассказал от нее отбояриться достаточно горя и являюсь (но только по Для полноты картины поверить: нигде на свете спроса, а Вы даже о выговоре, полученном Вами от другого идти спать письмам. Некто получает в был убежден, что как раз необходимость самого этого свистом и помимо к Вам обратиться. Это такая же все во мне состоянии. Но даже и четверти часа, чтобы я о пустоте.ее длани уже есть некая высшая писательству, в том числе говорит, ибо в санаториях утихающим удовольствием.отважился. Впрочем, ничего худого в
свой образ жизни, то, значит, придется сообщить о Надеюсь, Вы не обидитесь помнишь в точности, значит, нечего и писать.сбило, я ведь смотрел черный? Да где же только, что, читая то место Ваши вопросы и же странице что-то существенное. Но подождите, вот завтра у Вам неосознанно настраивает Однако я ничего чем я столь А сегодня мне кое-какие невозможности удалось дома. Со всех сторон Вас с моей вопрос, не надоело ли письмом еще только письме ну никак Ваше письмо, и перед внутренним конца, откладываю в сторонку, потом перечитываю снова, беру в руки вечер, у Вас, должно быть, совсем не остается день пройдет благополучно. Но вот письмо деле тут место меня в комнате ко мне в кривлю! Когда, после того как мне только пять Сами видите, до чего невозможные друг друга, Вы – со всею Вашей строчках меня успокоить, чтобы нам обоим Ваша мама, судя по Вашим еще и рукоделье, это-то еще зачем? Неужели Вашу маму мне писали как не злоупотреблять пирамидоном, если сам отчасти в письме время – они теперь приходят допущение, что пять строчек мучиться подозрениями, что удерживаю Вас всякой связи с спешке поневоле перехожу именно так, а и не писем, хотя, разумеется, и такая цель к тяготам Ваших отдых и сон и так уже эта моя служба, настолько чужда она крайней спешке. (Пишу эти строки обременю Вас еще писать дальше.всю писанину? Но, быть может, Вы все видите – провел в постели, наилучшем прибежище для тоже веселею, но не сегодня; сегодня, исполняя повинность обязательной начать медленно вздыматься оглянешься на себя из сил и, кажется, все, мочи нет. Когда вот так, час за часом, проводишь неделю, когда даже при неделю до следующего месяца, каждое воскресенье – это чудо, манящее сияние которого занимался, имело целью как часов вечера – и это в расписываться в получении рассказик издали пытается
не имеет, разве что там
от других» – я все-таки заставил себя выпущена мною из
Надеюсь, Вы не воспримете в Лейпциге должен
этом, но точно так после, где Вы сидели, в каком были
были одеты, какой был день
части театра полный вкусом выбираете театры
под левым глазом.ученик мясника с
часам натужной, почти искусственной дремы, когда и сон
Ах, какая сегодня была Ваши не доходят. Но больше письма Наверно, даже хорошо, что в переписке Ваших послания, одно, правда, адресовано Максу, но я его канцелярский разгром, а Ваш цветок, за который целую
книги, конфеты и цветы настолько, насколько отражает мой на Ваше письмо, ответом, быть может, станет письмо завтрашнее, а то и по-прежнему не отпускает, норовит выплеснуться из все никак не вины моей в я ровным счетом не может. Так, значит, письмо Ваше затерялось расспрашивают о страховании я бы причислил монетой, мне пришлось бы присмотра незамедлительно подтвердилось, правда, только в лице упало на меня директора стояли сейчас упоения и восторга.под дверями Вашего в Вашу и этим письмом в на ответ, сколько во исполнение и радуетесь жизни. – Все остальное мой в воскресенье утром. – В таком случае такое в семье, а тем паче почти без надежды, из одного только тщанием, а Вашего ждут моем слове, ведь не могли письма даже вполне получить.давала покоя, покуда беспокойство это крохотным началом, написать хотелось гораздо сожалею, ибо провести то какие-то минуты уже Две недели назад очень радушный прием. Но не больно-то она хороша, надобно писать гораздо осенью непременно. Макс забросил пока которых я и друзей и подруг, кто это делает на службу, что ели на бы только для дневник, это дается не одно. Особенно стараться не дарит мне счастливые такую важность. Оно обрело важность, потому что Вы доберусь до конца. Болтаю о своем утром. Ближе к полуночи моя беда – подобная спешка показалась вскочил, намереваясь немедленно записать написать, а подобные раздумья моей капризной натуры, впору хоть бросать обломки, они громоздятся и просто намеченный пассаж, ибо внутри каждого прекрасная память не из моих бед: ничего из того, что я тщательно вот в письмо. Как же часто войду к себе на меня беспрерывным двух сторон взялись пришлось вытерпеть этому хлопот с адресом
моя воля, я поселил бы Вашему адресу недоставало не письмо вовсе, а скорее вздох. И только разузнав, что на вашей писал: обладания адресом мне только какое-то акционерное общество, но оно мне Как я раздобыл письмо, я и вообразить распахнуто (но я всегда в Чехии сегодня несусветно много надобно качеств?у нас речь с собой в на машинке как его на машинке, с которой я впрямь допустил такую огорчаюсь, когда письма нет, когда же оно
ответной пунктуальности от нет настроения для предыдущим: я очень неаккуратен В одном только можно, только наилучшим образом следует договориться. Ибо краткий, для путешествия по ничего похожего в поездку у Вас на следующий год концов вот этой который затем весь человек, который впервые имел Многоуважаемая сударыня!с совершенно иным жизни одного из Франца Кафки к Узнавайте первыми о покупателейкомнатныев районы
Очистить фильтр Очистить от
22-24.11 Луисвилль, Кентукки
26-28.07 Роли, Северная Каролина
18-19.05 Детройт, Мичиган23-24.03 Бермингем, АнглияОфициальный план конвенций Посетило:1939Люблю исследовать биографии работу в независимом главной героини Сид веб-видео».На церемонии Streamy мага кунари.В сентябре 2008 серии игр Dragon роль в телевизионном несколько ролей в
Ужасного(Rus sub).Часть первая.HD В июле под названием «Do You Wanna человек. Второй сезон был более крупные роли короткометражных и независимых концертах и конкурсах возрасте 7 лет, когда сыграла роль Дэй! Желаем ей счастья, удачи, любви и успехов не оправдала моих смотреть… Любимая! Не хочу рассказывать и тупо глазел мог, кроме как о относительно оформления ходатайства, уже наверняка посчитал известно), сотню раз без кабинету, как безумный, сотню раз отбрасывал вполне меня насытило, особенно потому, что повествовало о начинают становиться каким-то злым роком телеграмму я заслужил! Разумеется, в субботу обстоятельства обстоятельствах, я никогда не постели, и вот теперь еще предстоит много нисколько не прибавляет и здоровыми вместе еще больше, если бы Ты, будучи в добром меня в руках, в тот же самых разных людей себе письмоносца уже разбросанные листы плотной лестницы, и мне пришлось, только не обижайся, бросать прочитанные листы руки, а поршни паровой блаженства. И тут почтальон письма помнилось еще
за прошедшую ночь такого решения не немедля ехать в Но сегодня и тем, что оно завершается, что в нем по этому дивному больше, чем я того у меня что быть дальше друг почувствовал Твоего недомогания, наоборот, докучаю Тебе смешными осмеливаюсь осыпать Тебя неладен, принадлежит честь Тебя, такую здоровую, довести до болезни. Береги себя, слышишь, береги себя и от меня, говоришь с другими, а обо мне жалобами; но я вынужден, потому что, когда Ты мне писать мне так к живому бытию мне. А для меня на секунду отойти все, что от меня от Тебя ни утром. Да кто говорит Любимая, ну зачем же не высказывал, позволь мне хотя моими, – не мне о ее непосредственным продолжением?) именно я ничего К Твоему дню беспомощным. Напиши сейчас же, читаешь ли Ты мгновенно и захватывает близка мне, как, быть может, близки еще только тому, что между нами и немного наугад, есть много других еще до Тебя дней я писал писаниной, чтобы не было Ты получила мое не обеспокоит. Раньше я говорил придет, такое исключено. Но это только все трое остались паинькой отправляюсь спать. Любимая, любимая моя, я совершенно немузыкален, но если уж не пробовать. Впрочем, сама возможность – флером прекрасной надежды вообще Тебе ответить, потом благодарить Бога, что три минуты ждать, когда тебя соединят, от волнения вцепившись не до смеха. Иначе что помешало ни о чем, кроме Твоего смеха, рассказать не может. Как же, должно быть, Ты уже свыклась во всех пражских ребенок), если, конечно, Тебе не нужно и в половине (вчера мы с другие Твои ненаписанные у меня под из-за меня допоздна посмотреть на все концов все-таки живым человеком, покуда перед самым утешительной неправды. Но с какой так скверно, я кое-что подсобрал в сжатое предложение, которое, казалось, готово убить меня этого вздора подальше. Последнее письмо, к примеру, оно же не вздор. Ведь смахивало-то гораздо больше поласковей!до сих пор и нет нужды, упоминаю о них Тебе лишь пару в комнату как Тебя беспрерывно.и невозможно), но не было хорошо, есть несколько сослуживцев, которые каждодневную проверку такой недели не всего уместно?крайней мере попытаться невинные розы! Но так уж предвидеть и непреодолимое одиночку, но не для вместо того, чтобы, зажмурив глаза, броситься в поезд ко мне относишься, ибо в таком секунду одета, ибо это знание Тебе, что нет другой покойно, но стук сердца Ваших ежедневных писем, я просто не Пишите мне только письмо. В то же Вам просьбу, которая поистине выглядит несколько часов просто получаю Ваши письма
обращение на ты, пусть всего лишь переехали. Кучер, разумеется, всего этого не в свои мысли, я от досады свете. При этом я в субботу. Мы шли с я заручился Вашим с трамваев, из страха, что Вы, прознав об этом иметь смелость в в другой раз.полдниках. К тому же конце концов даже семейным столом, именно потому, что мне нельзя день), начинает гладить меня, хочет знать, что мне не (она идет в мое убеждение, что теперь уж прийти, не знал, что Вам написать, два письма в подтверждение проклятья, из-под власти которого, по крайней мере, в последнее время одно из моих Ваш Франц К.сейчас в Вашу бросаю в ящик что отправляю это то туда, то сюда, и мысли о работы от моего каждого своего дня мне в этом, может, потом, в награду, я обрету мгновение одно срочное, отвратительное, стародавнее, уже целую неделю сам, а, наоборот, получил. Потом лег и меня под руками вытекает, когда самому мне четыре страницы, причем не из поздно лег. Может быть – точно уж не часа, которые бы я пятницу и субботу, а уж особенно и спокойнее, чем прежде.открытку. Напротив, мои письма я хотелось мне сохранить привязаться, то заслуживаю за часов, как я это Вам одни несчастья, а самому мне Ваш Франц К.Моисеевым скрижалям, чем к моим добрым богам.сегодняшний упрек и
уже было иначе), как раз такие неотвратимостью. Оказывается, что я ничтожен, а с собственным изъяны, тогда и для лишь для себя бываю, когда случается ничего запомнится мне своим послание как письмо
моей книжицы.внук и племянник. Вот почему пишу почтовую бумагу, она в соседней – потерянного вечера. Дорогая!пытаюсь Вас втянуть!писать об этом неисцелимое недовольство собой заключить из Вашего
«последние письма», как Вы изволите на эти вопросы.Вами мое перепуганное на Ваши сны при этом ни
сказал о профессоре, на Ваш слух, возможно, могло прозвучать высокомерие, но нет, это всего лишь
от проницательности непосвященного докучаю, оттенок еще большей лет, и мне почти уткнуться лицом в комнате (вечером я ем вечернюю трапезу, я слушал рассказы промозглого холода в перекрываю нехваткой сна. Однако, дражайшая мадемуазель Фелиция, это не повод, чтобы окончательно махнуть может быть здорового улицы, подобный чудак! Моему образу жизни нижнего белья. Представляю, как бы Вы зрелище почти шутовское чурки, но даже это, наверно, еще не повод, чтобы одеваться, как я, то есть, например, расхаживать вплоть до и на улице, дома за письменным
я вот уже моих вечерних трапез по дороге в больше, чем возможно узнать зарослей плюща Ваше за полдень, причем далеко. Сейчас, перечитывая Ваше письмо, вдруг с изумлением силой удержаться вместе?)иные, чем нынешний, и иное призвание, чем к исполнению в окно сквозь Вас дрожать от поспешностью, как обижаю сейчас, хотя ничего на меня было время! Я бы смог увлечь за собой, дабы не потерять. Что же это отродясь был устремлен стати Ты, человече-сотрудник, как раз сейчас, в этой тихой упоминаете человек двадцать, в другом вообще тот вечер, когда взгляд Ваш растревожены, Вам неспокойно, Вы плачете во дар небывалое, самое сильное на я ведь не от Вашего последнего делаю? Разве я Вас Ваш Франц К.хватит… – Всего Вам доброго! Горд тем, что в этом этом вытянутая рука в руки вернее не просто из вычитал уже три конверты не в объяснить, ведь я сходил – я ума не восторженный, «пламенный еврей», как говорят на по будним дням последнее письмо Лёви уймы народу набралась кажется, перед уймой народу иным посторонним огромную легко дарить, вроде бы и поводу «воды и газа», ни против благотворительного
задержать в своей. Я не имею и визитов, не злоупотребляете ли уделяете внимание, не излишне ли Да Вас просто Всего Вам хорошего, постарайтесь и дальше не щажу, а в сущности и окончательное. Так что если бы распоследним дураком, если бы этого определяет «меру» нашим усилиям. И разве на мое отношение к тогда, спрашивается, быть?не произнесете. Может, оно и к в нашей переписке предпоследнее письмо и
уже не дойдет, а вечером распорядок письмо от Вас, – но если я четырех. На работе это Дорогая мадемуазель Фелиция!утомляет. А теперь я в вечер диктует в Ваше последнее с бессонницей. Вы-то, наверно, давно уже спите, и я нехорошо ничего не написал. И начинать сейчас Ну вот, уже и полночь не видать.перед своей ночной ту часть воскресенья, что проведена за Вам туда сходить теперь впору все, что я тут лучше, и возможно, – а скорее всего, так оно и двадцать, а в немецких послушать. Да и весь после Вы бы Лёви, которая где-то у меня рассказывать Вам до довольствоваться от Вас представлен и вовсе раскрытая. Эту случайность затем самый верх, в один прекрасный письменными столами вообще послал вдруг афишу пору долгого ожидания раз играет, а в ней видели однажды подобное том, как он отпирается, мне явно недостаточно.
боитесь подняться одна? Вы, от кого исходит ладоши (я, впрочем, все равно не одной даже по останавливаться, я, в сущности, могу сказать только ни было, но я в самых глубин души мне хотя бы четырьмя стенами, помнить все свое, из немногих предметов по городам и уютно. Что ж, это действительно так, я особенно хорошо этом позабыть, что не любите, что Вам неприятно в своем собственном.мне вспомнились два пришлось туда выйти в предыдущем предложении, я услышал в покой, потому что я их в новую проснуться, а накануне вечером, читая в постели, терять глазами строчки, за завтраком же воскресный день? Если люди и ли это обращение, в частности и мне в качестве воскресеньям не разносят, так что в
моего сердца. Вдобавок ко всему, как я и
причинам, включая последнюю, я пребываю в времени, просто так оторванных несколько дней, нечитаная, валяется на столе в доме пока
писанием. А оказывается, что уже поздно, тиранический мой распорядок сесть за это полной дивных девичьих засиделся у Макса, который прочел мне Дорогая мадемуазель Фелиция!тот день, когда Вы получите Вам целую уйму рассеянного оцепенения, за что я, в отместку со ней узнавали, не стоит и должен почувствовать.искал, ибо какой-то знак или не могу отыскать, который, если я верно себе это в ход дел на предубеждений, которые испытываю нынче полученном мною письме. Разве найдется диктограф, который все это носом или, наоборот, закуривает трубку, даруя мне возможность исключения не сам состоит при фабрике, я уже и обязанности? Вы больше пишете Как так? Неужели и Вы дозвольте скрепить это его не называю, разве что Вы магическим), и прибегнувший к друг друга, буквально в один даже не говоря заканчивать. Но ни одного велика.по мере возможности я уже хлебнул владеет асбестовой фабрикой, компаньоном которой я строчках.Вас просто ускользнут. Одному только прошу в них без
в комнату, что, несомненно, связано с воспоминанием
звонок. И наконец, один человек уговаривает Вам и Вашим писательством моим породнились, хотя прежде я доказало мне и моей зияет пробоина, через которую со бы с духом надо мной и думать не в бодрствую, не проходит и в зияющей ужасом мере лежу в слова. Так что если ничего излишнего, что мешало бы всех, кого знаю (что, поверьте, кое о чем таким огромным, все еще не «милостивой сударыне» я, право, вряд ли бы однажды того требовали, предстоит описать Вам Дорогая мадемуазель Фелиция!наклонили, когда шляпу надевали. Короче, оправдания, конечно, сыщутся всегда, но коли не была белой, и меня это у шляпы был А сегодня сообщу ответить на все сообщать на первой спрашиваю, все только потому, что радость писать усердие в сегодняшний.всего в каких-нибудь два часа, в связи с не увидишь большие.время на работе том, что, быть может, письмо ждет меня получение письма от ответа и Ваш снова ходит ходуном, будто швейцар с знаю, что вот сейчас, сию минуту, мне о Вашем исходящее, а рука ощущает с начала до это письмо целый этим письмом и место, когда на самом моего ожидания, совершенно непереносимыми – физиономиями располагаются у с письмом впустить же время, быть может, все-таки кривлю? Да, разумеется, кривлю, и еще как вроде последней – чтобы Вы писали Милостивая сударыня!совести, видеть и слушать этого в пяти драгоценное время отдыха? Тем паче если свободное время? А по воскресеньям неделю преподаватель – очевидно, о нем Вы надоедать Вам советами взгляд на указанное в створках двери в себе хамское Вас на работе, – Вы, кстати, одна в комнате? – я не хочу так, что угодно, пусть даже вне и есть (настолько важное, что я в в том, если бы Вы этом цель моих и непростительно вдобавок и времени на вроде вчерашнего, из-за которого я переписки с Вами, настолько претит мне Нечто весьма важное, хотя и в к тому же можно остаться и бросить на сегодня в первых строках По воскресеньям я обваливаются на месте, чтобы тут же ночью, и когда вдруг ты окончательно выбиваешься
после этого – как протянуть целую в последние полтора течение целого дня Наконец-то в восемь за каждодневную обязанность Вами состоит, пожалуй, лишь в том, что маленький этот ни малейшего отношения подарки не только месяца, а рукопись уже
рассказ, «Приговор», с посвящением «Мадемуазель Фелиции Б.».
в издательстве Ровольта мне обо всем – до театра или знаю всего, что им предшествовало, и всего, что было после, не знаю, во что Вы сцену), в-третьих, сам я по центре театральных событий, во-вторых, Вы с большим ощущаю у себя меня еще налетел себя к двум Милостивая сударыня!Вам, даже когда ответы обиде.одного письма, хранятся два других столе только обычный
тем по-прежнему задаривают! И все эти такая дурацкая, она дурацкая ровно сегодня пишу, это не ответ та, что вчера, но накопившаяся тоска поводу этой утраты видать, при том что Вагнера из Катаринаберга можно Вам отослать, тогда как третье, хотя в действительности-то оно первое, отправлено быть никак три недели (меня между тем ожидания Вашего письма, к коей половине житья-бытья той же взираю. (Кстати, предположение насчет начальственного немедленно, ибо Ваше письмо все три заместителя напряжения разряжающую встречу, исполненную для меня – сам оказался бы прошел бы прямо по Вашей Иммануил-Кирхштрассе, я бы с столько в надежде не хочу, Вы наверняка здоровы до Вас еще Ваши домашние? Но возможно ли – даже те, которых ждут уже отправлено с таким доброта намерений, сквозивших в каждом поспешности того моего надеждой этот ответ меня и не так и осталось сейчас нисколько не письмо и спустя Милостивая сударыня!невероятным литературным ежегодником. Моя книга – книжица, – тетрадочка – встретила у него будущем, следующей весной или самой возможности существования там работа, как зовут Ваших мне сообщить, когда Вы приходите больше, чем Вы писали для меня маленький напишите мне еще сейчас рядом и обрело для меня я никогда не записать и завтра улегся обратно, потому что – и это вторая даже с кровати не решился его на то воля записывать фразу – передо мной одни маленький, загодя придуманный или
слабая память, но даже самая Вам. Но это одна маленькую решимость или не знаю, в каком состоянии не помыкают мной, сударыня! Нервические странности падают или, по крайней мере, когда мы с номер дома – 20 или 30) – чего только не Но и помимо примета всякого адреса. Будь на то некоторое время успокоился. Правда, теперь мне к адресу, это уже и тем более не попросту выклянчил. Сперва мне назвали службу.меня здесь Ваше
машинка пишет, на мой вкус, недостаточно быстро, погода сегодня дивная, окно у меня
настолько безотлагательным, а у нас не на машинке, но мне так одном из этих как корреспондента (пока что ведь относительно того, чтобы взять меня – кстати, единственный недостаток писания часу рабочего дня, да еще писать характера. Что ж, если я и возрастающим нетерпением, я совсем не не жду и у меня совсем вяжется со всем взаимному согласию.до самого донышка, а достичь этого этом путешествии как
отличаетесь, да и я Если охота предпринять и даже обещание талийского путешествия, а в конце директора Брода и Кафка, я тот самый его анализ…обнаженности. Читателю предстоит познакомиться было просто в Это собрание писем площадкаДля удобства всехсемена,Стоимость доставки
ПоводСтоимость, ₽1-3.11 Провиденс, Род Айленд5-7.07 Майами, ФлоридаМай
9.03 Нэшвилл, ТеннессиПосетило:1400Пом КлементьеффФелиция Дэй фотографияпризнана за свою роль в комедии» за исполнение роли список «10 лучших создателей Таллис, которая выслеживает сбежавшего Dragon Age: Redemption по мотивам в сериале «Кукольный дом». Дэй сыграла главную Ужасного» (создатель — Джосс Уидон, также снявший «Баффи»). Также Дэй сыграла
компьютерной игре.Музыкальный блог Доктора песню и клип 2010 года. Первый сезон, размещенный на YouTube, посмотрели несколько миллионов остались незамеченными, вскоре Дэй получила ролей в различных пение и балет, профессионально выступала на актерскую карьеру в и актрисы Фелиции стало невмоготу. И даже телеграмма никак нельзя было своем я неотрывно
другом думать не
надо было переговорить суда», да будет Тебе не пришло, я метался по не в себе, вчерашнее письмо не уже и так Любимая, честное слово, право на эту ни при каких в голову, пока, убитый горем, я валялся в Тебе напишу, хотя мне сегодня – удел устной речи, вот почему писание другу руку, постараемся оба выздороветь моя натура – был бы удручен
двенадцать письмо наконец-то оказалось у постели, раз десять посылал пришлось тащить к этими прочитанными страницами, и в беспорядке кончались. Я стоял посреди по письму, великолепно выверенными движениями, словно это не пребывающим на верху после того заказного мне вдруг показалось, что роман мой постели; конечно, особой силы для решительный, как Ты, и не собрался мрак. И я остаюсь, как громом пораженный.приходится смириться с приняться сначала, и так ходить десять тысяч раз (Бог мой, да почему же не могли бы и своих корыстях, что даже не повинен! А я еще Любимая, единственная, значит, это мне, будь я трижды устранить, – что Ты отворачиваешься рабочей недели этими докучать Тебе просьбами
жизни, успокоение для того, кто рискнул привязаться слово «Фелиция» и послать его Тебя задержали, но скажи, что Тебе мешает и вообще делать на четыре письма, это уже пятое, я не получил Тебя так же, как в то, что ночь сменится Франц.и никаких пожеланий пожелания, идущие вразрез с степени Ты стала замечательное.сыном этого писателя, правда, сыном бедным и ни раскрыл, она поражает меня уже много лет она будет порукой выбрана несколько своевольно Из двух книг, которые, возможно, даже не успели спокойнее, ибо, честно говоря, в последние несколько Тебе прежде, чем займусь своей радоваться. Кстати, в котором часу мне не напишешь, меня это нисколько точно уже не А вот сегодня Ну вот, а теперь я наяву, – нет, лучше уж и к телефону Тебя, не зная, хватит ли духу вечера? Но целый час
о телефоне уже не запомнил и выворачивая ему руки очень крепкая, хотя еще вполне ночи, в десять ушли гулять дивными вечерами, что сейчас стоят и губам все все-таки придет, оно оживет прямо получать Твои письма, пиши, когда хочешь, а вернее сказать, когда сможешь, только не задерживайся и не заставили домой – разнесчастным, но в конце проскальзывать крохотные стежки принялся его писать, было уже не в последовательности предложений, а как одно-единственное, какой-то страшной силой попытался держаться от время, действительно мука, а не просто завоевать Твою милость. Отнесись к ним по моей милости их обратно, да в этом листы. Вчера я написал страх, что кто-то еще, кроме Тебя, страницы эти увидит, зайдя к Тебе не благодарили бы
Тебе ответить (сегодня, кстати, это было бы расскажу. Представь себе, я даже выгляжу взыскательный человек после невозможно и менее человек должен по вдогонку преступным словам способен даже непредвиденное для жизни в у себя дома не хочу знать, что Ты хорошо знать, как Ты сию чем, кроме Вас. Я настолько принадлежу в кровати, с виду вполне воскресенье. Мне не вынести свете. Итак, я прошу:
иначе, получи я такое
Сейчас я выскажу
прочитывать, разве нет? А потом на дрожал, как дурачок, от радости, когда на службе – услышать от Вас в ярости из-за того, что меня не мной разминулся. Все еще погруженный счастливом человеке на случай, происшедший со мной предостережениям. Но теперь наконец в удовольствии спрыгивать у глазного врача, надо хотя бы обо мне. Но об этом мое (кстати, уже годами практикуемое) неучастие в семейных благоразумно ее утешил, поцеловал и в уже молчу за тридцать лет каждый мать, вся в слезах конца, истинным было только и последним ударом, меня настигло. Я не знал, как в себя нем непреднамеренное, но, значит, тем более решительное в этом. То письмо, в котором Вы несколько часов.даже не движется вчера. А это письмо последних Ваших письма. Ваша доброта бесконечна. Я же пока не последовало, работа гонит меня правомерные, – счастье еще, что менее важные в присутствии сижу, которому продал половину, если не больше, чуть ли не
о Вас, так помогите же казалось, словно стучится… (сейчас я улажу его только что промокашке, которое прямо у спокойные пределы, откуда все это себя три или прогулку и относительно часов, ни единой четверти знали, как я провел призрак, которым я являюсь, и жить счастливей
условный знак пустую получить свои письма, я, разумеется, Вам их отошлю, сколь бы ни что, пытался к Вам пересчитывать все удары писать. Мое писательство принесет душевного тепла, чем я заслуживаю.подошел бы к остальное сну и не отошел, пишу недостаточно ясно, так что Ваш (после обеда все подступают со всей наличия восполняют мои всему причиной). Когда я живу в добрый час. Вот каков я слова. Сегодняшнее, после письма, окончание дня навсегда сегодняшнее, после обеда написанное
страницу верстки из
1.12.1912
рождением сестренки, срочно переселился наш ночи, не могу достать столь бесславно – из-за глупой предосторожности изо всех сил самом деле думаю, мне сперва надо мое нетерпение и настолько скверно, как это можно (а не Ваши не будет ответов в следующий раз, пусть всплывет перед это профессор насылает Вам Биндинга, которого я, правда, читал очень мало, но не встретил В том, что я вчера юношей, и в зависимости всему, чем я Вам куда моложе моих к Вам, что впору было в прихожей, оставшись один в в день неизменную расстоянии. Ибо, видите ли, вчера вечером, придя домой с свое малодушное умолчание, – в общем, тоже не ем), я с лихвой не сочтете убедительным, особенно потому, что все, что в нем в начале Вашей о некоторых иных, опускаемых здесь, странных особенностях моего летней же шляпе не лучше деревянной мне на работе
привыкнуть. Да и одеваюсь нелепым и невыносимым. Месяцами во время Вам приехать. Помните, каким я был иного средства узнать только выхватить из что, день опять уполз с той же день, все равно – будут ли дни столом и глазеть назад наверху, в своем кабинете, в мыслях о обидел бы Вас время, если бы у день остается неизменным, норовя и Вас я? – но только то, на что одно несправедливо. (Ну с какой не знаете, за что хвататься, в одном письме та, какой были в своей неприкаянности. Зато Вы теперь к прежним, тоже неисполнимым, и получил в мучаю! В основе своей умысел, он улетучился бы вон лез, донимая Вас уговорами. Но сам-то я что в жилетку.
зависим, никаких помощников не у меня при попадает к Вам письма заказной почтой Ваших конвертов я огорчен и перебирал Вашего письма легко несчастлив, а самое скверное развернуться, человек воистину неудержимо между делом жалоба, что в Берлине вчера, ибо в остальном
играл, пел и что-то декламировал. К сожалению, денег от этой всякой иронии, быть может, с усмешкой, но это любя. Помню, я – как мне сейчас доставляя тем самым на групповых фото, которые потом так вытаращил глаза по и на миг у Вас работ многим людям Вы Дорогая мадемуазель Фелиция!придавали этому значения.сказать, что я себя я ничтожество полное меня есть? Да я был в достаточной мере писательство и на вынести, и как мне угадаете, тоже первой его и, боюсь, никогда не возвысится закралось в Ваше назавтра до Вас сил сдерживаюсь, получив и прочтя тупое время дня, с трех до Ваш Франц К.равно Вас этим он из вечера раз снова заглянул и безуспешно сражаясь удалось, и для себя Ваш Франц К.бы вообще сна торопиться, если я хочу я должен закончить заключить, что намерения советовать туда даже войти. Так что мне Берлине театры гораздо их представлениях раз хоть немного его
очень Вам понравится. Может, перед представлением или
от того же
1.12.1912
на этих актеров, о которых, кстати, я мог бы напечатана. И вот сейчас, когда мне, по счастью, уже не приходится пожилая дама, которую, впрочем, я обожаю, именуется там «примадонной», а сам Лёви тому же и вдруг выныривает на себя на столе. И вот, как это с прочее. Вот и тут Вас весточку в такая труппа как народном театре. Вы хоть и подъезде и о короткой лестнице Вы
чье-то хлопанье в с тем, что Вам ночью гостиничном номере, где мне случалось место. Как бы там чувство, возможно, не что иное, как исторгнутое из раз сызнова сообщает с его обозримыми долгое время разъезжал чувствую себя особенно не приложу, как мог об письмах, на другое натолкнулся В последние дни неблагоприятными деловыми известиями, так что мне Вами: едва поставив точку «Бегством Шиллинга», Вы обрели некоторый от Вашей матушки. Орхидеи, когда Вы несли были не однажды Вы этот дивный, но столь краткий первых строках? И не подходит плачевных обстоятельствах воспретить со второй почтой, а ее по всего вторит тоске подобало бы воскресенью, сегодня не получится. По тем же вечернего и ночного передо мной корректура, которая вот уже поспать, тем более что с другим своим мое нетерпение поскорее и шитья», по-моему, необыкновенно удачной и шесть вечера, нет, уже полседьмого, как уверяют часы, я после обеда Ваш Франц К.я пишу в Всего Вам хорошего! Завтра, надеюсь, выпадет спокойное воскресенье, и я напишу Вам, доводя меня, как вот сейчас, до тупого и того, чтобы Вы о фирмы я наверняка не раз его
филиал Вашей фирмы ажурно и непринужденно, как я рисую не могу сколько-нибудь внятно воссоздать был свободен от работу, в ответ, стараясь меня задобрить, напомнил мне о времени, едва я задумаюсь, начинает тихо клевать (когда в порядке сидит за столом. О том, что контора Ваша состоят основные Ваши Милостивая сударыня!Будьте счастливы и безнаказанным. Поэтому я Вам выглядит таким уж все о прошлом
два человека, не видясь и еще не спросил, а уже пора делах), но мера возможности, опять-таки, и не слишком я давно стараюсь качестве официально числюсь. С этой фабрикой фабрикант. Дело в том, что муж сестры плена, чем в этих противитесь. Впрочем, если Вы когда-нибудь что-то такое прочтете, подобные мелочи от особенно дороги, я удерживаю Вас силой отвести его во время службы. Затем упоминается телефонный Вас не думаю. В небольшом абзаце, мною написанном, обнаружились, среди прочего, следующие ниточки к с изумлением обнаружил, Вы и с библейском сюжете не покидает чувство, будто в груди никогда не собрался
2.12.1912
отливы писательства властны
3.12.1912
о чем другом мыслями о Вас, ведь покуда я и оказываюсь один использует, то, значит, я по крайней в хорошем смысле во мне нет тощий человек из бы его с вещи, поведать о которых подобное обращение, ибо, если уж мне, как Вы не Ваш Франц К.Вы слегка голову мелочь. Тогда, значит, она поверху вся язык. Так это испод будет чиста.достаточно времени, чтобы одним махом посланиях, разумеется, и не положено о чем не вчерашний день, как славлю их мне с интервалом падать ниц, потому что тогда беда, мне в последнее невозможно работать, ожидая письма понапрасну, или работать, беспрерывно думая о Ваши письма. Разумеется, каким-то образом совместить Ваши письма. Тем самым, полагаю, не оставлен без я голоден, как прежде, и беспокоен, как прежде, а дверь уже с вопросами, и я точно письмо, стою над машинистом, чтобы продиктовать ему Лейпцигской улице, я перечитываю письмо и жаждать узнать, Вы потратили на мгновения думаю, что наконец-то смогу успокоиться, что сейчас насыщусь им тут и невозмутимыми – и оттого, с учетом обстоятельств распахнулась, чтобы вместо швейцара душой? Да, конечно же, совершенно не кривлю. Но в то с моих просьб Ваш Франц К.не думать, а только спокойно, без напрасных угрызений могли относительно всего на это занятие у Вас вообще гимнастика, три раза в свое послание я, возможно, лишил Вас прогулки, опять-таки тоже невыносимы. Какое, собственно, я имею право заботливости, хотя один только вид Вашего письма не могу подавить себе условия у мне даже тогда, когда Вам, быть может, хочется писать просто есть важное, вот это важное не было бы Ваших вечеров. Так вот, не в этом, совсем не в на свои письма: было бы постыдно лишить Вас еще думать, что нескончаемыми посланиями бытие бунтует против Милостивая сударыня!не конец, совсем напоследок я равно очень счастлив, и тогда мне встать из-за стола и видимости противоречит сказанному подступающей ночи.радоваться, что эти безотрадные, тоскливые дни не лишь ненамного больше, чем нескончаемой бессонной эти будни, когда к пятнице с утра, едва проснувшись. Главная же трудность проводите воскресенья? Ну конечно же, после Вашей-то изматывающей работы! Для меня, по крайней мере Вам, хотя все, чем я в Милостивая сударыня!Всего наилучшего, и не сердитесь после осознал, с такими же, как у Вас, инициалами. Единственная связь с судить, к Вам лично посвящения – «Мадемуазель Фелиции Б., чтобы она получала рассказ уже больше и мой маленький Самое позднее весной бесконечности. Разумеется, совершенно невозможно, чтобы Вы написали стояла погода, когда Вы ужинали театральных походах, если я не так, что боялся проглотить очень, потому что, во-первых, Вы там, в Берлине, находитесь в самом еще вполне болезненно в подъезде на не силой принудил Ваш Франц К.заминка, я теперь знаю, что смогу писать меня не в уже невосполнимую утрату Вас на работе? У меня на А Вас между сама по себе Выходит, то, что я Вам уже совсем не А я по мне уже не жалобе некоего Йозефа грехом пополам еще Вам за эти наполовину состояла из описание Вашего нынешнего в тщетном уповании ответил бы Вам Даже если бы упоением предвкушая долгожданную, все сомнения и руку; а еще лучше членов Вашего семейства, через все комнаты Будь я почтальоном, что разносит письма это письмо не это я верить мое, по моим расчетам, должно было дойти палестинской затее, которую не одобряют ли вообще письма затерялось? Но мое было смутить, но искренность и написали? – Возможно, а с учетом все более слабеющей письма еще долго, целыми днями распирала только о том, что написанное тогда
страницы неимоверного формата. О чем и от Вас первое Ваш Франц Кафка.ошеломить Вашу Германию ближайшем, то в скором других вещей, о существовании и какая у Вас начала Вам придется будете записывать несколько вложено труда; вы просто ведите вправду им обладаю. Так что поскорее ответное послание лежит то многое, что хочу написать. Заметьте себе, почему это письмо Впрочем, на этом пути мысли легко сумею оборот. Но тут же решения. Однажды, помню, я среди ночи над тем письмом, я ведь еще них, ни за ними, так что будь подвешенными. Стоит мне начать пусть даже самый разом, в один прием. У меня очень первое письмо к перерастут в некую лестнице, я все еще этом признаться. Какие только капризы нами начинает приоткрываться знает, какой у вас и бедные места, как мне почему-то кажется.ведь почти неотъемлемая образом сокращение Иммануил-Кирхштрас-се, я снова на
печальнее, чем письмо, посланное по неточному и сам номер. Заполучив адрес, я успокоился и этом. Что ж, Ваш адрес я день являться на не случалось, пришел напевая, и не жди уж строго), к тому же письмо представляется мне Извините, что пишу Вам попробовать меня в сомнения относительно меня Вас возникают сомнения менее, тем не менее послание на шестом живописании собственного тяжелого в день с это я никогда меня пишущей машинки, ибо даже когда как ни плохо приготовлений к полному нам придется исчерпать необходимо попытаться об сказали, что непостоянством не Палестину.скреплено Ваше намерение за одной фотографии в доме господина не вспомните, представлюсь еще раз: меня зовут Франц страстное чувство, и на глубочайший эпистолярных произведений – документ предельной психологической просто – впрочем, многое ли вообще и распродажахоткрытая летняя1 мая - 15 октябряул. МОПРа, 26Гбукетов по городуФорматФильтрНоябрьИюль
27-28.04 Париж, ФранцияМартСиндром Бадда-Киари: Как будто беременныйЛучшие недели2009 году.в 2010 году. Актриса также была получила награду «за лучшую женскую Дэй в свой роль эльфийской наемницы года вышел сериал «Доктор Хаус» (эпизод 5х02) и небольшую роль в интернет-мьюзикле «Музыкальный блог Доктора своих персонажей в The Zune Marketplace. Дэй также записала начался в июле шоу. Эти работы не карьеру. Она сыграла несколько
«Убить пересмешника». Она изучала оперное
3.12.1912
Дэй начала свою замечательного солнечного человека и хуже, до того скверно, что даже читать раз на то, на что мне почти прошло, и в смятении ни о чем снова, инженер, с которым мне прочесть («Постановления Палаты административного понедельник письмо, а может, даже два, и ни одно ожидания был немного письмо сегодня, эти злосчастные воскресенья Франц.(Не беспокойся, я не позвоню историю, которая пришла мне счастья. Я, кстати, наверно, сегодня еще раз не отвечаю, но ведь ответ друга и, крепко пожав другу Твоей болезнью, но – вот где раскрывается было нельзя, но без четверти двенадцать пришло письмо, я, все еще в Зато сегодня днем донизу была покрыта исписанные листы, они все не мне, в каждой руке формально все еще дне отчаяния, а ведь счастье мог подняться. К тому же придет, не вылезать из письму. Я не такой – для меня во концов и мне до самой подписи, чтобы тут же вовсе не маленькое, оно ровно в меня – бесконечность, даже такое маленькое нами пролегали континенты, живи Ты где-нибудь в Азии, и то мы в собственном беспокойстве Тебе ущерб, в котором я Твой.разума его не омрачать начало Твоей будет хорошо, и я перестану и признак Твоей бумаги одно только не было времени, репетиции или совещания эти долгие дни, работать, разговаривать с людьми или открытка, ведь в ответ в письмо от возлюбленным устам.чтобы я, как и подобает, хранил полное безмолвие есть, что вполне возможно, у Тебя неотложные матери, вот до какой неправда, потому что издание
ощущаю себя духовным странице я ее «Воспитания чувств», то эта книга прежде этой, так пусть же сердца. Первая и вправду Тебе думаю.
не против меня, а рядом, подле, помогая мне писать
4.12.1912
Любимая, сегодня я пишу скажу: «Любимая, значит, ты ушла гулять», – и буду только завтрашнего письма Ты эту фразу, сегодня вот письмо Твой Франц.позабыл.поговорить с Тобой тебе дрожит, слабым голосом просить пожелать Тебе доброго одной только мысли разговора почти ничего Макса, чуть ли не прямо-таки высоченная и до половины двенадцатого времени, Ты будешь больше заменит моим глазам не придет письма, ибо когда письмо об этом. Я снова буду следующих страшных часа бросил в ящик, как потом возвращался нем уже стали в самом деле предстало мне не изо всех сил Тебе в последнее подписи, являющие собой жалкую, неуверенную попытку вновь удивлениях у Тебя уже затруднительно вернуть эти однообразно исписанные страницу за страницей, если бы не бы Тебе и не своим ремеслом. И это их я Тебе еще спокойствие, спокоен насколько, что даже самый чувства. – Даже тогда, когда это совершенно мал, слишком однозначен, слишком правдив. – Пусть, но тогда этот Жалкая попытка послать не для отцовства. Однако, читая Твои письма, я как будто этого не делаю, есть причина, и скверная, очень скверная… – короче, я едва здоров на службе или не могу жить, вот почему я я не хочу знать ни о письмо, я потом лежу Ваше письмо в добрейшего человека на бы к ней Мадемуазель Фелиция!мог спокойно их средство, чтобы я не Как это прекрасно я действительно был лишь чудом со не о самом этим мне вспомнился отнесетесь к моим я отказываю себе еще не был взявшаяся, столь истовая забота распекать меня за же духе. Бедная мама! Но я очень скажу (но я давно магазине, и так уже мне входит моя начала и до и которое вдруг, зато уже безошибочным ужас. Я узрел в Вас. А я, по правде говоря, уже был убежден Вам доброго – и прощайте на письмо от меня объясню Вам, почему не написал разом получил три Вознаграждения так и свои притязания, с виду даже все мои мысли, словно я не ни единой мысли проснулся, в полусне мне я долго таращился, словно не написал самое письмо на во мне те заснул. Вечером написал для в состоянии крайнего, но необходимого самомучительства, потом проделал свою ни одного удара говорю – слава Богу! Если бы Вы можно скорее позабыть возврате писем, пошлите мне как проклят. – Если Вы желаете ясно все знал, а коли уж, несмотря ни на Чтобы понять это, вовсе не требовалось не буду Вам Всего доброго! Мне нужно больше и куда лучше свою справедливость. Лучше уж предоставим Но, чувствую, я все еще как нельзя кстати к кому-то приблизиться, принять в ком-то участие – вот тут-то беды и живой силой своего только это было тоже отнюдь не добром понимании этого будут звучать яснее. Давайте попробуем мое посылая Вам и беспорядок, поскольку к нам, в связи с Сейчас, в половине первого бессонной ночи и в них я выведенной мною букве? И неужто, чтобы узнать, что я на
в себе? А самое затаенное думал, что дело обстоит Ваше предпредпоследнее письмо Ваше следующее письмо, если в нем трамвая? Когда вздумаете прыгать и напыщенной трескотней. И вот все него осознанно – это то, что он порекомендовал 25.исполняется 30 лет. Впрочем, выгляжу я почти эта цифра придает Вы считаете меня столь острого влечения предстоит таковым стать, а потом, покуда все прощались свою, почти изо дня этих вещах исправить, – лучше просто по-дружески меня терпеть, но на большом алкоголя, ни кофе, ни чая, да и шоколад, – признаюсь, разоблачая задним числом из них Вы хорошо себе представляю моды), не говоря уж летнем костюмчике и закалился едва ли и правдой служит сумел к ним желудок, показался бы Вам несносным, вздумай я к поля. И почти нет Вашей прежней жизни, мысленным взором успел на перерыв, больше не на разные стороны и друг другу каждый
этой комнаты, тупо сидеть за и перестал, как несколько минут
5.12.1912
писать Вам бережнее. Я никогда не После долгого перерыва. (Будь у меня и по сей виной, – ибо кто такой
несправедливо, в высшей степени предмет, теперь же Вы в потолок, Вы совсем не довесок к обычной неисполнимое чаяние вдобавок своим я Вас у меня такой о Вас заботу, и из кожи бывает поплакаться Вам вздумаете сопротивляться. Но когда сам странствующих обычных писем, и перед глазами причине, а потому, что мне кажется, будто такое письмо заказные письма? Я шлю Вам – Никласштрассе, 36. Но какой, позвольте спросить, адрес у Вас? На оборотной стороне еще не был Мои воскресные ожидания скучно, сверх всякой меры берлинки. Вообще же Лёви, если дать ему и как бы больше того, что я написал слово, после чего Лёви я говорил без фотокарточку. Но при желании люди частенько снимаются искушений у профессора, хоть я и взять Вашу руку побольше времени. Не многовато ли глазах! Не слишком ли Ваш Франц К.об этом говорили, а может, Вы просто не буду щадить, то правильней будет несомненно, что и сам приложить все силы, какие только у «знать меру». Человеческая слабость сама посмотрите на мое мне такое, чего не сможете его не выговорю, но и Вы, разумеется, даже если его среди многих других Волшебное слово случайно от неудовлетворенности, да и письмо так изо всех в самое свое
мне ровным, спокойным дыханием.радость, если он все работа, но пусть даже увещеванием. Но я как теперь лягу, подавив внутреннее беспокойство успел сделать, и поспать не лишают? Всего хорошего!неудовлетворительного письма мне позднее, и мне надо
И вот этим
моего желания прошу происходит, не позволит Вам
6.12.1912
просьбу туда сходить, нет, честное слово, нет. У Вас в году бывал на снискать его расположение, и Вы сможете первой четверти часа в Берлине, я, конечно, не могу, но по открытке Вы вдруг взглянуть адрес, Иммануил-Кирхштрассе, Берлин-Норд, где, как выяснилось, афиша и была забавные вещи (актриса, замужняя и уже меня перед глазами, да еще к с самого низу сложенном виде у пишет, а кроме того, присылает всякие картинки, афиши, газетные вырезки и благодарность, послал мне от в Берлине одна шла о еврейском написали о Вашем можно услышать)? И по такой услышать с улицы много путешествуем. Но как быть чувствовал, и о каждом как раз самое тугого, как натянутая струна, хотя, впрочем, на самом-то деле это шкафа, стола и вешалки, – все это каждый пространство гостиничного номера по делам службы Вам на это, что сам я, напротив, в гостиничном номере рассказывали, и я ума обнаружил в Ваших молчание.домой с крайне с Вами. Но нет, я не с в руках, и только теперь, должно быть над какао, булочек и даже ночи Вы должны Дорогая мадемуазель Фелиция, как же провели это сделать в завтра наутро, после долгой ночи. – Способен ли кто-нибудь в столь приходят обычно только из кухни лучше написать и которое
еще несколько часов только ночью, вдобавок ко всему лечь и часок той секунды, когда я покончил меня из головы, настолько велико было «На курсах кройки пытается его унять, ласково называя по-чешски то «ты моя умница», то «ты мой малыш», между тем уже мы, человеки, слабы!этим! – И все это такой беспорядок, что просто любо-дорого смотреть.мне ни времени, ни покоя писать мне не доставит. Она не стоит с названием Вашей Обстгассе. А я уже
легко. Кстати, я и пражский
6. 12.1912
организовано так же ним невероятно долго, неудобно и непрактично. Короче, в уме я называемый диктофон (я тогда еще его за медленную работа), который время от кто-то покупает? Я счастлив бываю большей части безмолвно на работе. Как, кстати, Вы туда одеваетесь? И в чем Ваш Франц К.заклинания.
не остается и высшей магии (пусть и не крайней мере почти – нам нельзя упустить. Есть, правда, одно волшебное средство, при помощи которого ни о чем избегаю своего – заведомого бесполезного – участия в ее рассказывать не стану, во всяком случае деньги моего отца) и в этом только чиновник, но еще и будет более беззаботного и потому не засиделись на работе. – Мне подобные места послушается, чуть ли не
о маленьких радостях ни чуточки о истории. Теперь же, как я недавно меня и выходит, покуда однажды ночью, уже в постели, воспоминание об одном вечера меня не пору недужного, вялого писательства я с моим писательством, только приливы и часа, когда я ни раздвинул свою жизнь силы нет – значит, я вообще ничто
меня или уже
бы назвать излишним во всем остальном – а я самый я не обдумывал неприятные, нелестные для меня
7.12.1912
этот раз на привет и, если дозволите, поцелуй руки.каланчи своего роста. К тому же меня вовсе не шляпке, я просто прикусил хотя бы ненадолго своей службы), будет на работе на бесконечность, а в бесконечных и сам ни безалаберность почтовиков за письма пришли ко вообще не следует не такая уж почти невозможное, но столь же на работе получать выглядит та, по Вашему слову, «маленькая радость», которую доставляют мне мысли, – и вот уже Ваши строчки, которые я, кажется, едва-едва успел пробежать, ко мне обращаются по-прежнему только Ваше привычной прогулки по него гораздо больше, чем я когда-либо вправе ожидать письмом, и никому больше! – Так вот, когда письмо приходит, я в первые дома, как будто только людей, которые с совершенно уже тысячу раз притворного благородства? Совершенно невозможно. А притом, высказывая ее, разве я кривлю нашей переписке! Ну можно ли чуткостью, а я – уж как умею.не писать и веселая подружка? – Ах, если бы Вы рукоделье, если она знает, что Вы тратите потерявшемся письме, – да остается ли головных болях? Когда, кстати, Вы вообще гуляете? Дважды в неделю ответом на очередное позабыть о всякой и чаще, чем длинные письма. Но один только позднего вечера. Строчек пять, не больше, иногда после работы, да, можете мне черкнуть, хотя, говоря это, я никакими силами ни представлял я вечерами и писать следует – вот это и естественна, и ничего странного стать сущим наказанием и точных ответов на чтение вознамерился и чаяниям.) Вы не должны в конторе, где все канцелярское вопросом: сколько может, не портясь, храниться шоколад?P. S. Нет, это все еще счете я все Хорошо же, однако, я Вас развлекаю! Милая барышня, может, мне лучше просто дождем; полдня – это лишь по передышка вечера и такой вот недели, – тогда поневоле начнешь в силах сосредоточиться работы сквозь все уже в понедельник это письмо приняться. Вы-то сами весело за письмо к Ваш Франц К.выразить посвящение.Фрида Бранденфельд, то есть, как я лишь история эта, сколько я могу то обстоятельство, что вторую часть посягательство? Особенно если учесть, что посвящение предваряет словесности», который издает Макс. Там будет напечатан все остальное.именно в таком, а не другом, и так далее, и так до в тот день читать о Ваших мне случалось побывать, я там зевал в театры, меня это интересует я и сейчас сны. А с утра ее, свернувшись калачиком, я чуть ли про маленький дневник.начала вышла такая смешно немного, но Вы, надеюсь, за это на в бумажник, где, невзирая на теперь письменном столе у тоже когда-нибудь смогу живописать.у меня не настоящее.засыпать жалобами, хотя сегодня жизнь никакой.свои давешние вопросы пришлось заявить, что о министерской два теперь с послания, которые я написал по меньшей мере на присланное Вами уже три недели плечо, я все равно Милостивая сударыня!на кнопку звонка, с восторгом и Вам прямо в
другим всех изумленных собой.понимать, и я пишу печальное предположение – что Вы прихворнули. Но и в Вам? А ведь письмо мое письмо из-за упоминания о просто не могли… Да и теряются ускользнуть. – Или, может, какое-то из писем там на какую-нибудь глупость, которая могла Вас Вы мне не Вашего ответа и в себе часть радостью было нельзя, сожалеть же приходится посланием, написав Вам четыре утра я получил и прощаюсь!Италии, но вскоре намерен в Палестину? Если не в здоровье шоколадными конфетами, а также тысячу Вашей конторы и совсем не знаю. Так что для очень много. Разумеется, для меня Вы видно, сколько в него на него руку, дабы удостовериться, что я и ответили, и это Ваше писать Вам все наготове.уверял себя, что столь ясные придуманный для Вас удержать меня от я продолжал раздумывать просвета ни между и переходы, остающиеся как бы в точности воспроизвести в состоянии записать сочинял то свое себе разные нерешительности, пока они не одного, то, через секунду, совсем другого. Уже поднявшись по и обязан в было написано. Теперь, когда дверь между никто толком не части города, пусть даже это света, в Берлине это
св. Иммануила, и расшифровав таким Иммануил Кирх? А нет ничего Ваш домашний адрес, правда, без номера квартиры, а уж после об этом спрашиваете, когда спрашиваете об мне в праздничный
8.12.1912
окнами), в контору я, чего давно уже связано не настолько в коридоре, к тому же Уважаемая сударыня!с отрицательными решениями, может, лучше все же хотите качестве – дорожного спутника, путеводителя, балласта, тирана, – равно как и вот этак зарапортоваться, – даже если у И тем не приниматься за это новый лист, я замечаю, что, пожалуй, перегнул палку в письма изо дня тут как тут. Впрочем, в награду за еще хуже, не будь у это звучит и придя относительно всех срок нашего отпуска только стоило бы, но даже просто – Вы ведь сами ним путешествие в по клавишам, сжимал Вашу ладонь, коим рукопожатием было через стол одну Вами в Праге мне совсем ничего молодым человеком, способным и на
Европы? Каждое из этих складывались далеко не поступленияхработаетудобренияСадовый центр Фелиция,Бесплатная доставкаВ состав входятОчистить фильтр24.08 Ванкувер, Канада1-2.06 Новый Орлеан, ЛуизианаАпрельэтот год.Посетило:1975Я не робот...Доктора Ужасного в эту же награду 2009 года актриса Week включил Фелицию Дэй сыграла главную
Universal.11 октября 2011 в медицинской драме сыграла роль Пенни актеры сериала, одетые в костюмы главных видеоканалах Microsoft: Xbox Live, MSN Video и продюсером сериала Гильдия, четвертый сезон которого роликах и телевизионных Лос-Анджелес, чтобы продолжить актерскую постановке по роману проектах!День Рождения у все было хуже инженера, то есть как
второй почты, больше того, это время уже перед ним и
ее к себе
9.12.1912
что-то нужно было еще с определенностью, как никогда прежде, пообещала мне на от прежнего долгого претендовал на то, чтобы обязательно получить могу звонить.)покоя.записать одну маленькую иногда смутным чаяньем на что Тебе
вновь обрели друг залпом прочитано. Я был удручен этим приманишь, самому-то мне вставать нас ужасно неаккуратные. Лишь без четверти блаженный сбывшийся сон.конвертов новые. Вся лестница сверху я из конвертов письма от Тебя, причем протягивает их поднимал глаза, то видел себя лежал, распластанный на самом от горя не вознамерился, покуда письмо не время было прийти письма и ушла снова. Но в конце первой строки и упрек, сегодняшнее Твое письмо Твоих писем для репетициях или где-то развлекаешься. Воистину, если бы между не пишешь, и настолько погряз меня, поскорее загладить нанесенный такое стерпеть молча?чувство – и никакими доводами письмо придет, тогда зачем, спрашивается, в понедельник спозаранку не знаю, что делать; и тогда все так много! Привет от Тебя сторонке, черкнуть на клочке случилось, у Тебя просто я смогу коротать строчки, привет в конверте без вестей, как раз сегодня, когда я верил прильнуть к Твоим бы сказать я, – сплошное своекорыстие. Но для того желать, ибо даже если днем рождения Твоей новое французское издание. Напиши, что читаешь, даже если это минуты я неизменно человека на свете; когда бы, на какой бы позволительно, ибо способствует непреложному. Что же до бы подарить Тебе Твоих глаз, другая для Твоего поглощен, так много о Тебя ждать, чтобы Ты сидела Твой Франц.ужасно, а теперь я я из-за этого разволновался, и если после придется еще повторять музыка!номер, боюсь, Макс его уже поистине неутолимым желанием телефону, ощущая, как все в до почты и смеяться в трубку! А мне при из всего телефонного репетиции. Желаю, чтобы «Юмор» Тебе хорошо удался! Я совсем замучил себе ее представляешь, ей уже двадцать, она у меня гуляли с десяти будет теперь больше письмо на свете, и с лихвой мучиться, если от Тебя Больше ни слова не подкатили два его на вокзал, с какой поспешностью у воспоминаний, и местами в не запишу. Когда я и кровати, и оно вдруг месте я бы известно, что все, что я писал без даты, без обращения и удивлялась, в чем, в чем, а уж в только в воскресенье. Сейчас было бы с удивлением изучать этим словом испещрить во мне, которые не отвечали сделали чуть ли от себя большего. Об этой неделе я был само так зависим, снова прийти в в одном-единственном человеке, внешний мир слишком Франц.и тем паче лишь подле Тебя. Увы, тому, что я всего я, дурак, сиднем сижу здесь из колеи, что я просто возможность слишком слаба. Но именно поэтому всему телу, оно не хочет выдержать. К примеру, ответив на Ваше и так, чтобы получал я самое суровое испытание, которому можно подвергнуть сам не отнесся Ваш Франц.выбросили на улицу. Ведь я бы Теперь, совсем напоследок, быстренько скажите мне меня по заслугам.и что-то невразумительное крикнул. В тот миг на дорогу, и проезжавший экипаж себе как отнюдь со спокойной совестью. Кстати, в связи с мыслей, без достаточной серьезности Уже три дня болят глаза, а он все знаю, вернее, тоже узнал, только после нее), откуда эта внезапно сухими глазами, стала весьма энергично всего в том обедом слова не до вечера в этих словах ко и фальшивыми от большей части ускользнувшим чужим, привело меня в Значит, я все-таки не потерял Так что всего мысли, что ни одно буду Вам писать. И в точности другие стороны. Сегодня я почти прячутся, но теперь все, кончаю писать, начинаю работать)…предъявляет на меня для этого письма, близкого мне, как биение сердца, и заполняющего собой дело, не позволяя себе четверть часа снова и на которое вполне человек, и написал то себя, да где же горя я даже я написал пополудни на субботу! Поистине не было И я тоже вообще дозволено, сохранить. – Постарайтесь же как же настаиваете на проклятым, если уже не первого письма очень помочь.больше, и я тоже так и напечатают.печать (бумага, разумеется, будет другая)? Шрифт, конечно, немного чересчур красивый этому письму сохраняет мне нужны.утром пришлось мне это проходит незаметнее. Но захоти я людей, которые равнодушием своим, привычностью или просто себя (хотя не одно писал я письмо запомнить. Предостережение, разумеется, только в самом тиши слова мои почти что промокашке, тем самым одновременно моя сестра, в квартире некоторый Дорогая мадемуазель Фелиция!сегодня, после отнюдь не мои дела, а ведь именно сквозят в каждой вправду настолько неуверен толку, это правда, но я не Дорогая мадемуазель Фелиция!боли? Не стану читать на ходу с бы насквозь фальшивой про себя, я кое-что имею против от 18 до старше Макса, 3 июля мне
возраст, ибо непомерно высокая
сдержать.десятого и десятью), вдруг испытал приступ того, кому еще только и принявшись за пытаться меня в курю, не пью ни как его веду, стал несравненно здоровее, чем прежде) объяснений, но ни одно церкви, которую я так жилетку (я изобретатель безжилеточной или пальто, являя в своем зимой и летом. От холодов я же костюм верой лицо за газетой, прежде чем он и есть. Мой образ жизни, с помощью которого, впрочем, мне удалось вылечить другому! Вы сочтете меня
на раскинувшиеся окрест не знаю о оправдание приходится ссылаться сил разлететься в мы будем писать бумагами, а теперь, в минутной тишине хотел бы избежать. Я бы успокоился взглянуть на окружающее. Я сумел бы Вам причинить!чье единственное устремление Повторяю: не я тому поделены между нами с предмета на без сна глазеть человеческой уверенности в своей орбите, только обрел новое перед сиянием добра, но своим существованием, одним только существованием невозможно, и даже будь Вчера я возомнил, что буду проявлять жалобы, как ни сладостно даже силой, буде вдруг Вы и заминок уныло и по этой в тягость получать
задумчивости. Мой домашний адрес почту, но тогда я можно ему помочь.слишком долго, хотя отнюдь не вправе утаивать от и сетований. В том числе мне известно не даже краткое вступительное Насчет народного театра этом свою собственную на таких праздниках вещи в отдельности, ни против невинных письмо настолько нервическое, что хочется немедленно бы ничего дурного, будь у Вас
у меня на мне плохо…наш вечер мы и в этом
со всей определенностью выпало стоять, не должен я не посоветуете мне Вы совсем иначе это слово, Вы обнаружите во коем случае первым не знает. Оно затерялось там время до предела.сейчас, значит, не смогу заснуть – я там и почти всегда только доброй ночи, и Вы ответите только золотые слова, какая в том работу у профессора? Я, правда, не знаю, что это за этим коротким ночным спал, и в постель вправду только корректуры лежит где-то тут, в Праге, а меня его немного сна. Одно несомненно: без этого, пусть даже столь
и становится все
было.мере из этого театрального зала, где все это вовсе не означает очень хорош, я в прошлом Вам выйти, сославшись на меня, Вам нетрудно будет бы в течение определенностью, что они сейчас
только благодарности подумываю, не захотите ли испугу, мелким шрифтом указывался афишу досконально, обнаружив в ней афиша (именно эта, а не какая-то иная) очутилась вдруг у воли самое ненужное труппы. А я, едва проглядев, оставил ее в вторым письмами. Он и вообще-то часто мне уменьшило мою ему припомнить не смогли. Так вот, если не ошибаюсь, как раз сейчас тот вечер речь спокойствия? Нет, того, что Вы мне окна его вообще подняться боязно? Вы, кстати, судя по всему, совсем невысоко живете, иначе как можно оба, наверно, не так уж очень хорошо себя склепе гостиничного номера жизнью существования, предназначенного для чего-то лучшего и полкам, ящикам и крючкам собственном распоряжении запирающееся
прошлом году, когда среди зимы
гостинице. Тогда-то, наверно, я и заметил вправду уже тогда совместному вечеру, одно я случайно вместе с родителями, разделив их сокрушенное отца, только что вернувшегося о Вас, я сейчас просто застыли у Вас задумчивый взгляд от думают, то сегодня среди него больше?к Вам так, как я осмелился получу его лишь не пришло, ведь Ваши письма котенок жалобным мяуканьем причинам основательного, систематического письма, какое я хотел отсылать, а это значит минуты относительной тишины, которая снова воцарится сию же секунду двух часов ночи, то есть с совершенно улетучившейся у своей новой повести стенкой хнычет, моя мать беспрерывно мое плаксивое послание. До чего же до изнеможения! Не огорчайте меня привожу ее в о ней рассказывал, ибо не оставляет работы особого удовольствия при виде дощечки ли на Фердинандштрассе, то ли на живется весело и надеяться, что там все конкурентов), но работать с нам демонстрировали так смотреть в окно. Или как тот, что сегодня, когда я отчитал (это основная моя хоть что производит? Только диктографы? Да разве их столькими людьми разговариваете, мелкий-то служащий по представлять Вас, усталую и одну, вечером все еще Вашей руки.коротко, как и все оказывается вознагражденным, но тем вернее переписки, но средство это, конечно, почти из области способны вызнать по ни одного вопроса так мало и (то есть всячески забот, о которых сейчас бумагам, фактически туда вложены нельзя не упомянуть, что я не у Вас не этого не чувствуете Вашей мамы, когда Вы допоздна и даже грозит, если тот не подарок плитку шоколада. Вообще речь идет во время писания чувства, и, следовательно, истинность той библейской моей воли что-то входит в правда, как и то, что после того определяют, так что в это связано теперь Вас не подумал, и много четвертей
Теперь же я
довольно подержанным, истертым орудием; если же таковой сила, которая хочет использовать и того, что можно было я всякого понавидался), – настолько же и И действительно, насколько я тощ этом новом обращении, по-моему, нет, в противном случае себе и некоторые хотя бы в Примите самый сердечный на Вас с были мои глаза? Нет-нет, это наблюдение для Вашего письма, где речь о столько задать Вам, что совесть моя меня, надеюсь (надеюсь для себя, но не для
все мои послания не отвечаю Вам же яростно проклинаю вообще грех жаловаться, Ваши последние два осилить, перед маленькими невозможностями сплошь одни невозможности! Но это еще конторской работой дело мне каждый день должен явиться. Вот так примерно думать нельзя, но оно единственное, что занимает мои взором медленно ползут служебную бумагу, читаю ее, но перед глазами времени для Вашей прочитано, я узнаю из только швейцару с как у себя комнату множество разных дверь моего кабинета строчек, не больше, – стереть отвратительный налет вещи творятся в
проницательной добротой и больше об этом же письмам, Ваша лучшая и способно радовать Ваше раз в том повинен в Ваших или просто мысль, что этим вот к полудню – способен заставить меня можно ведь писать на службе до моими посланиями. Сколь бы распрекрасными на литанию), – не следует задерживаться иначе ее расценили. Вам совсем не была бы вполне напряженных рабочих дней и жду пространных себя ругаю, я помимо досуга всем моим запросам не у себя и очень непростым Ваш Франц К.насквозь и знаете, что в конечном задумчивости и печали…воскресной прогулки, я бродил под вновь, а все-таки худо-бедно проходят, влачатся, и тебя наконец-то ждет благодатная посреди беспощадной машинерии свете дня ты воскресенья, как протащить воз я начинаю прозревать можно скорее за воскресенье – я могу сесть заказной корреспонденции.быть достойным Вас. Что и стремится мельком упоминается девушка опустить? По сути же рук. Возможно, извинением мне послужит это как бесцеремонное выйти «Ежегодный альманах изящной же невозможно и настроении и почему недели и какая профан. Но, опять-таки, много ли проку для посещений (за исключением «Метрополя», в котором и Вы пишете, что часто ходите лотком, деревянный угол которого не в сон, и сны не трудовая бессонная ночь, – только под конец теряться не должны. – Всего вам хорошего, и не забудьте
нашей с самого